Памяти Игнатия Михайловича Ивановского
16 августа 2016 года перестало биться сердце известного петербургского поэта, переводчика и литератора Игнатия Михайловича Ивановского, внесшего большой вклад в развитие росийско-английских и шведских культурных связей. Он родился 1 апреля 1932 года в семье профессора-географа. Окончил факультет иностранных языков Ленинградского педагогического института. После учёбы и службы в армии он уехал в сельскую школу деревни Кехта Архангельской области работать учителем английского языка. Восемь лет Игнатий Михайлович учительствовал, став директором школы и сотрудником газет г. Архангельска. Ещё студентом он бывал в доме поэта-переводчика Михаила Леонидовича Лозинского, учась у него технике перевода. Маститый литератор, к тому времени лауреат Сталинской премии, заметил недюжинные способности своего ученика. Молодой Игнатий показал свои первые опусы Анне Андреевне Ахматовой. И вскоре получил в подарок от Анны Андреевны сборник стихов с надписью: «Милому Игнатию Ивановскому. Самому лучшему переводчику. А.Ахматова. 24 февраля 1962. Комарово». Такая оценка большого поэта и переводчика дорогого стоила и ко многому обязывала. По рекомендации Ахматовой и Маршака начинающего поэта приняли в Союз писателей.
Михаил Леонидович Лозинский был связан с жизнью на Селигере через брак его дочери Наташи со старшим сыном писателя А.Н.Толстого Никитой. В 1940 году Лозинский с женой отдыхал на даче их свояченицы Натальи Васильевны Крандиевской-Толстой рядом с деревней Заречье Ботовского сельсовета. Тогда и появилось замечательное «Буквоведение», стихотворение, где все слова начинались с буквы «б». Лозинский посвятил это стихотворение страстному поклоннику Галины Улановой Николаю Богинскому, жившему в деревне Бараново. Игнатий Михайлович записал полный текст этого опуса, благодаря ему мы сможем его прочитать.
После кончины М.Л.Лозинского, его сын Сергей доверил Игнатию Михайловичу разобрать архив отца. Ивановский был поражён титанической работой Лозинского над переводом главного труда всей его жизни «Божественной комедии» Данте. Знакомство с черновиками переводов и архивом учителя стали неоценимой школой перевода для начинающего поэта. Вскоре увидели свет переводы Ивановского из английской поэзии «Баллады о Робин Гуде» и сонеты В.Шекспира. Специалисты оценили труд молодого переводчика, сразу причислив его к категории талантливых поэтов. Своему учителю впоследствии Игнатий Михайлович посвятил стихотворение:
Михаилу Лозинскому
Ты выбрал стихотворный перевод,
И в лад с великими твоя звучала лира.
Теперь беседу тень твоя ведёт
С тенями Данте и Шекспира.
Суровый труженик, ты до конца
Исследовал бессмертные творенья.
Умом учёного и мудреца
Ты поверял порывы вдохновенья.
И восемьдесят тысяч строк
Великолепных переводов –
Недосягаемый итог,
Пример сближения народов.
Работа шла, как океанский вал,
И были редкостью досуги.
Всё тяжелее ты одолевал
Смертельные недуги.
Зима настала. Ты ещё был жив,
Но дом был полон грустью
безысходной.
Я подошёл, дыханье затаив,
К окошечку палатки кислородной.
Ты рукопись держал в руке.
На миг в палатке стало больше
света,
И я узнал на первом же листке
Свой перевод английского поэта.
Твоя кивнула голова,
Благословив юнца на битву,
И я твои прощальные слова
Запомнил, как молитву.
Познакомилась наша семья с Игнатием Михайловичем, когда он был уже известным литератором. Вторым браком он женился на внучке М.Л.Лозинского Наталье Никитичне Толстой и вскоре на свет появился их сын Коля (1976 г.р.). Летом 1977 года наши семьи вместе отдыхали на Днепре в Сокирно неподалёку от украинского города Черкассы. В эти дни Игнатий Михайлович работал над переводами шведского национального поэта Карла Михаэля Бельмана. Чтобы никто не отвлекал его от работы над переводами, он снял отдельный летний домик, а мы утром и вечером ходили к нему, принося завтрак и ужин. Его работоспособность была поразительна, а состояние самоуглублённости и отстранённости от обычных жизненных мелочей во время работы вызывало уважение. Тем не менее, в редкие часы досуга он с азартом юноши гонял мяч на футбольной площадке, с удовольствием загорал на пляже и плавал в днепровских водах.
Шли годы. Изредка мы виделись в Ленинграде, во время моих приездов, то в их квартире на Комендантском, то в Шведском клубе на площади Искусств, директором которого был Игнатий Михайлович. Летом на Селигер к нам приезжал старший сын от первого брака Наташи Толстой Никита. Коля, сын Игнатия и Наташи Толстой, стал проявлять недюжинные музыкальные способности. В 3-летнем возрасте он начал сочинять музыку, быстро освоив начала пианизма, и к семи годам прекрасно владел фортепианной техникой. Фаина Георгиевна Раневская, прослышав об уникальных способностях сына Игнатия Ивановского, неоднократно писала ему короткие открытки: «Милый Колечка, была очень рада твоему письму. Спасибо за внимание. Рада, что ты вылечил мишку и ослика, желаю им здоровья. У меня нет фото, все фотографии подарила, для тебя снимусь на фото и пошлю тебе. Передай мой привет маме и папе. А тебя я крепко целую. Раневская. 1.07.1983.». «Милый Коля, спасибо за твои добрые слова, отвечаю тебе тем же. Мне приятно, что тебе хочется меня повидать, но мой талантливый, маленький друг, я старенькая и хворая, поэтому не приглашаю тебя в гости. Передай привет мой маме и папе, а тебя крепко обнимаю. Раневская. 22.10.83.». Несомненно, что музыкальный дар Коля унаследовал от отца, обладавшего абсолютным музыкальным слухом и красивым баритоном.
Закончив переводы Бельмана, Игнатий Михайлович с удовольствием исполнял его песни. Сначала первыми слушателями были родные и друзья, а затем круг слушателей стал расширяться, благодаря концертным номерам переводчика. Всё чаще на концертах стали бывать шведы, для которых К.М.Бельман являлся национальным поэтом. Особый талант стилизатора Игнатий Михайлович проявил в продолжение произведения Алексея Константиновича Толстого «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева», начав его с правления Николая I и, закончив эпохой Ельцина.
Последняя наша встреча с Игнатием (Геней) состоялась в августе 2003 г. на отпевании в Никольской церкви Петербурга и похоронах на Серафимовском кладбище Дмитрия Алексеевича Толстого, рядом с могилой его матери Натальи Васильевны Крандиевской-Толстой. Мы, молча обнялись, а я долго любовался глазами Игнатия, в которых светился ум и совесть большого поэта. Ещё шестнадцать лет он, с благодарностью к Всевышнему, перекладывал Библейские сюжеты на стихотворный лад (Духовные пути. Шесть мировых традиций в стихотворениях Игнатия Ивановского, из-во Инкери, 2012 г.). По его словам, этот труд он считает основным в своей писательской работе. Всего же было издано 14 книг Игнатия Михайловича. Он лауреат премии Шведской академии и член Бельмановского литературного общества Швеции, в серии Литературные памятники увидели свет песни Бельмана. Его переводы сонетов Шекспира и народных английских и шотландских баллад считаются лучшими, а ведь переводами сонетов занимались такие корифеи литературы, как Маршак, Пастернак и Лозинский.
С уходом Игнатия Михайловича Ивановского литература потеряла замечательного поэта, чья душа, в ряду лучших поэтов-переводчиков, продолжает беседу, но уже в другом мире, с душами тех авторов, которые доверили ему свои тексты для переложения на русский язык.
Лев Рыбаков,
28 августа 2016 г., дер.Дубье