Возможно, вы помните историю о том, как семья Луи Дюрана разыскала в Осташкове родственников Петра Владимирова – нашего земляка, которому удалось бежать с тремя сослуживцами из плена в оккупированной Франции. Чудом спасшиеся солдаты нашли убежище у Дюранов, а много лет спустя французская семья бросила все силы на поиски родственников Петра, чтобы узнать, как сложилась его судьба. Мы писали о ней в ноябре 2012 года.
В начале февраля уже этого года в ряде газет, включая «Селигер», прошло сообщение о том, что норвежка ищет информацию о своем дедушке – советском солдате, родившемся в Осташкове и погибшем во время Великой Отечественной войны.
– Я хочу установить дату рождения (известен только год – 1912) Евгения Николаевича Прокофьева из Осташкова и найти его родственников, – писал от имени внучки норвежский журналист Пер Йевне. – В мае 1942 он был убит на войне и похоронен в Ленинградской области, р. Свирь, отм. 12,5, квадрат 1402, правый берег.
Родственники Евгения Николаевича нашлись в Осташкове, но прежде чем перейти к их рассказу, пару слов нужно сообщить о журналисте, сыгравшем такую важную роль в поисках.
Норвежский журналист Пер Йевне, проживающий в Тронхейме (центральная Норвегия), всю свою сознательную жизнь занимается тем, что разыскивает на территории бывшего СССР отцов детей, рождённых во время и после войны норвежскими матерями.
Про советских детей в Норвегии у нас мало кто слышал, а ведь на этой территории, как сообщает нередко в своих запросах Пер Йевне, «было 100 тысяч советских военнопленных». Кроме того, в сентябре 1945 года пять тысяч наших солдат заняли северную часть Норвегии и находились там в течение года. Многие дети от советских отцов и норвежских матерей были рождены в этот период, но это, как пишет Йевне, «никогда не фиксировалось официально».
Впрочем, история Евгения Прокофьева все же выделяется из множества похожих, уже исследованных Йевне. Она началась еще до войны. В своем письме в редакцию тверской газеты журналист пояснил, как потомок солдата из Осташкова оказался в Норвегии.
– В 1937 году корабль «Володарский», на котором работал Евгений, зашёл на ремонт в норвежский город Тронхейм. Там Евгений встретил девушку. В 1938 у них родился сын.
Корреспондент газеты «Селигер» встретился с Евгением Поповым – сыном Геннадия Попова, который, в свою очередь, является сыном родной сестры того самого моряка Прокофьева.
– О Евгении Николаевиче Прокофьеве я знал только со слов своей бабушки. Знал, что он был моряком, к тому же очень красивым. Служил в 3-й бригаде моряков Краснознаменного Балтийского флота. Девушки его сильно любили. Знал, что погиб на войне под Ленинградом в свирских болотах, защищая родину. Меня назвали в его честь. Никто, конечно, даже предположить не мог, что у нас есть близкие родственники в Норвегии. Узнали мы об этом только после публикации в газете «Караван +». Я сразу написал в редакцию, а затем стал вести переписку с норвежскими родственниками через журналиста Пера Йевне. Родственников там у нас достаточно много – 21 человек.
В 1938 году норвежка Хэлдис родила от советского моряка сына, получившего имя Свенн. Во время бума развития ресурсодобывающих отраслей Свенн занимался добычей нефти. Сейчас он на заслуженной пенсии. Поиски его отца в России начала дочь Сив, работающая капелланом в церкви. Ее муж преподает богословие в Государственном университете Осло. У них есть дети и внуки.
Евгений Попов рассказал, почему так долго отцовство Прокофьева сохранялось в тайне.
– Здесь в Советском Союзе у Евгения Николаевича была жена, также уроженка Осташкова. Кстати, наша семья долго поддерживала отношения со вдовой моряка, проживавшей в Ленинграде. Но, важно понять, в прошлом веке говорить о случившемся было трудно и неудобно не только в СССР, но и там – за рубежом. Ребенка зарегистрировали, как сына от норвежца. Лишь после смерти мужчины, записавшего ребенка от русского моряка своим сыном, открылась правда. В 2001 году в церковной книге была найдена запись, в которой отцом Свенна значился Евгений Николаевич Прокофьев.
Сейчас Евгений Попов активно работает с архивами, пытаясь узнать точную дату рождения Прокофьева и хоть какие-то сведения о нем. Пока в его биографии много невыясненных обстоятельств, но, вероятно, главная тайна уже открыта. В ближайшее время Осташков посетит норвежская семья. Семейные узы восстановлены.
Будем надеяться, что кровная связь окажется крепкой, а об этой истории – трагичной тогда и объединяющей сейчас, будут помнить в таких далеких и непохожих друг на друга городах, как Тронхейм и Осташков.
Андрей РЯБОЧКИН