В октябре 2015 года исполнилось 200 лет со дня рождения (18 октября 1815 года) известной актрисы столичных театров Прасковьи Ивановны Орловой-Савиной. Судьба связала её на несколько десятилетий с Осташковом, где она способствовала развитию любительского театра. Здесь же нашла свой последний приют. Скончавшись 2 июля 1900 года, была похоронена у алтарной части Вознесенского собора Знаменского женского монастыря.
Характеристика, данная Прасковье Ивановне её старшим братом Николаем Ивановичем Куликовым, действительно, в двух словах рассказывает об этом человеке: она была не только хорошей актрисой, умной, образованной женщиной, но и доброй, сердобольной сестрой милосердия. Вот об этом эпизоде из жизни П.И.Орловой-Савиной – уходе за больными и ранеными в Симферополе в течение трёх месяцев 1855 года во время Крымской войны – хочется остановиться поподробнее.
Прасковья Ивановна воспользовалась неожиданным отпуском в связи с трауром по случаю смерти императора Николая I в императорских театрах, в одном из которых – Александринском — она служила, и приняла решение ухаживать за ранеными в госпиталях Симферополя. Когда брат Николай Иванович её спросил, зачем она туда едет, чтобы произвести эффект? Прасковья Ивановна ответила, что духовной службой хочет очистить прежнюю плотскую и нечистую. Ведь профессия актрисы в те времена считалась греховной. Прасковья Ивановна была человеком глубокой веры. Поэтому такие чувства как милосердие, сострадание, необходимость помощи страдающему ближнему, для неё были понятны и близки. В Симферополь П.И.Орлова едет на свои средства и под фамилией своего мужа Копылова, стремясь скрыть своё настоящее имя, ведь слава и известность в этом деле ей были не нужны. Перед поездкой она заручилась поддержкой своего брата Н.И.Куликова в обмен на обязательства писать ему письма каждый день. Письма Прасковьи Ивановны брату Николаю позднее получили название «Симферопольский дневник». Это документ своего времени, хотя и написан не казённым, а живым языком. Дорога в Крым была непростой: были остановки, неудобства и всякие неприятности. Прасковья Ивановна писала брату: «Самое трудное – это доехать, а здесь, право, ничего нет трудного…». Сначала из Петербурга в Москву, а дальше 11 дней на лошадях до Симферополя, куда поступали раненые из района боевых действий – Севастополя. А потом начались госпитальные будни с болью и стонами раненых и больных, с вечной нехваткой лекарств, смертями, к которым никогда невозможно привыкнуть. Прасковья Ивановна, образованная женщина, талантливая актриса с тонкой организацией души сознательно вошла в этот ад на земле: с запахом заживо гниющего тела, испражнений тяжелобольных, крымской жарой, мухами и вшами, несправедливостью даже в этих условиях. Она пишет брату: «Во всём обсчитывают и крадут ужасно!». Прасковья Ивановна, как могла, боролась с несправедливостью по отношению к госпитализированным военным. Не жалела своих сил и средств, чтобы облегчить участь раненых и больных. Для себя с первого дня сделала вывод: надо не писать, а делать и делать каждую минуту что-нибудь полезное для страждущих. Ещё она пишет брату о том, что они обсуждали перед отъездом, – это о необходимости не делать предпочтений. Одинаково тяжело каждому – и солдату, и офицеру, и крестьянину, и дворянину, и врагу, и соотечественникам. Прасковья Ивановна часто навещала пленных французов и других иностранных солдат, помещённых на излечение в губернском правлении. Ухаживала за ними, как родная сестра. Так и называли её впечатлительные и благодарные французы. А Александр Дюма-отец, путешествующий по России в 1855 году, пожелал встретиться с актрисой П.И.Орловой и приветствовал её этим словом: «Сестра!»
Прасковья Ивановна была смелой женщиной. Она не боялась входить в помещение, где лежали больные тифом или холерой. Единственное, что она делала, не входила без молитвы. Молилась ежедневно, посещала церковь. В этом чувствовала необходимость и верила в помощь Всевышнего.
Прасковья Ивановна выполняла надзорные обязанности и подписывала бумаги: «Надзирающая за больными Копылова». В её задачи входило вовремя запросить и получить всё необходимое для нескольких десятков больных, которые были в её распоряжении. Но этим её работа не ограничивалась. Когда прислали нового доктора-немца, Прасковья Ивановна каждый день утром и вечером делала с ним обход в качестве переводчика, изъясняясь на французском языке. Находила время и силы поговорить с ранеными и больными, поддержать добрым словом, проявить участь и заботу. На свои средства купила чаю, галет и угощала всех, так как продовольствия не хватало. Сама готовила кисели, заваривала травы. Тяжелобольных старалась проводить в мир иной достойно, приглашая местного священника, которому тоже платила. Давала выписывающимся солдатам по пятачку на калач, так как их часто в дороге не кормили.
За свой гражданский поступок Прасковья Ивановна не сразу, но была отмечена государственными наградами. В 1857 году за работу в симферопольских госпиталях она получила серебряную медаль на Георгиевской и бронзовую на Андреевской ленте. Но самой дорогой памятью для Прасковьи Ивановны была Севастопольская реликвия. Это пули, вынутые из раненых в симферопольских госпиталях, и несколько английских с вредными составами, оформленные по просьбе генерала Марка на мраморной подставке в Академии художеств, с надписью «Севастополь 1855 года Май Июнь Июль П.И.Орлова». Севастопольская реликвия была передана П.И.Орловой-Савиной председателю Тверской учёной архивной комиссии И.А.Иванову с сопроводительным письмом, и в настоящее время экспонируется в Тверском краеведческом музее.
Н.М.Бодрова,
заведующая краеведческим музеем