В прошлый вторник на патрулирование селигерских лесов выехала бригада лесных пожарных в сопровождении журналиста.
В числе лучших в России
Одним из уроков горячего и горящего лета-2010 было создание службы по предотвращению и ликвидации лесных пожаров. Да, полностью проблемы она не сняла, судя по ситуации в Сибири и на Дальнем Востоке, но работой осташковского филиала Тверского лесного противопожарного центра можно и нужно гордиться.
Не раз украшал первые полосы «Селигера» портрет Евгения Анисенкова, призера и победителя всероссийских соревнований среди лесных пожарных. Пользуясь случаем, поздравляем Евгения с двумя званиями – молодожена и бригадира, а на соревнованиях теперь будет тренером.
Итак, в составе водителя Сергея Фомичёва, бригадира Александра Ефимова, пожарного Стаса Микова и руководителя филиала Александры Антоновой мы выезжаем на патрулирование в леса, примыкающие к береговой зоне Селигера. Несмотря на прошедшие обильные дожди, в Тверской области продолжает действовать режим повышенной пожарной опасности. А потому, имея в виду зенит каникулярного и отпускного времени, всегда надо быть начеку.
Задан маршрут: надо обследовать и провести профилактические мероприятия в местах, наиболее обжитых «дикими» туристами – поляну возле Слободы, стоянку у Никола Рожка, проехать в сторону дачного массива Неприе.
По пути Александра Антонова рассказывает об организации, не скрывая гордости. Государственные власти после событий 2010 года сделали вывод, и быстрыми темпами начала формироваться лесная пожарная служба, подчиненная Федеральному агентству лесной промышленности – подразделению Минприроды. Сейчас осташковский филиал ЛПЦ –Тверь, в полномочия которого входит наблюдение и предотвращение, а в случае возгораний – их ликвидация, укомплектован спецтехникой, штатами (хотя имеются вакансии), имеет прекрасную базу на территории бывшего спецлесхоза. И это тоже достойно отдельно репортажа.
— Подведомственная территория Осташковского филиала включает девять (!) районов, а это четверть области, — рассказывает Александра Валентиновна. — На дисплее диспетчера отражаются показания датчиков, установленных на вышках сотовой связи. Тактика действий в случае возгораний отработана; взаимодействуем с лесничествами, со своими подразделениями в районах.
По счастью, на территории нашего района больших лесных пожаров не было, но осташковские пожарные принимали участие в тушении значительных возгораний летом 2014 года на территории Конаковского и Калининского районов. Помогают огнеборцам МЧС в случае масштабных пожаров, как, например, в Рабочем городке, в деревне Нелегино.
И все-таки главное – это не допустить «красного петуха» в лесные угодья. «Причина практически всех лесных пожаров – это человеческий фактор, — говорит Александра Валентиновна. — Если и не следствие злого умысла, то результат беспечности, небрежности, неисполнения профессионального долга. Сфокусировала выброшенная бутылка, пошла тлеть трава, огонь… Но ведь кто-то эту бутылку выбросил в лесу! Весной этого года что ни суббота, то возгорание по откосам железной дороги. А в чем причина? Идет ретро-поезд, а горячий шлак выбрасывают! Пришлось обращаться в ведомство, напоминать о необходимости соблюдать противопожарные правила».
— Хотя у нас специализированная структура и мы являемся пожарными, наша сфера деятельности гораздо шире, чем борьба с огнем, — говорит Александр Ефимов.
— Мы, помимо защиты, леса еще и сажаем, ухаживаем за посадками, обеспечиваем питомники семенами хвойных деревьев.
Едем как раз по сосняку, и бригадир обращает внимание на обилие шишек – не каждый год такой урожай бывает!
В «полотняных городах»
… За деревней Конец поворачиваем влево и идем по лесной дороге вдоль берега. Первая стоянка на удивление пустая: испортившаяся погода заставила туристов сняться. Полянка чистая, кострище окопан.
А потом, ближе к Слободе, пошли многонаселенные «полотняные города». Каких только номеров на машинах нет! Знакомимся с большой молодежной компанией из Тулы; отдыхают здесь уже 13 лет. Александр и Стас представляются, просят быть осторожными с огнем. На второй площадке отец и дочь; также старожилы селигерского «дикарского» отдыха. Житель столицы Александр заверяет, что и в их группе, и на поляне в целом баловство с огнем, а также порубка деревьев исключены. Практически все приезжают с портативными газовыми плитками, а если что-то и подымит, так мангал, который стоит на песчаной основе, мини-площадка под ним добросовестно окопана. Мусор, как правило, увозят до ближайшего контейнера, но есть и такие, кто мешки оставляет неподалеку от бивака (это мы видели).
Проехав вдоль берега до Никола Рожка и поговорив с туристами, делаем вывод: вот такие преданные отдыху на природе люди, в отличие от беспечных однодневок, не оставят после себя выжженной земли. Хотя … с какой стороны посмотреть! Антропогенная нагрузка на определенных территориях велика; объем отходов с большой долей пластика растет; да и машины, стоящие у уреза воды, чище наши воды не сделают. И местный бюджет, увы, не наполнят…
Барьеры
Направляемся в Неприе. За деревней по направлению к пушке – основательный забор. Помнится, в 2009 году «Селигеру» и природоохранной прокуратуре приходилось вмешиваться в ситуацию. Тогда был сделан проход для жителей к излюбленному бережку, а потом собственник возвел «КПП» для авто, чтобы был доступ к мемориалу. Зато и вправо, и влево видны шлагбаумы, которыми перекрыты подходы к берегу – частная территория! Мои спутники с огорчением отмечают: «Таких перекрытых зон становится все больше. А если пожар? Пока ищешь ключи, стихия огня может наделать много бед».
На том самом бережке, хорошо нам знакомом, — здесь раньше много лет стоял лагерь Тверской ассоциации молодых туристов, и в их числе осташковский «Лесовичок», которым руководила Александра Антонова – заметны изменения, молодые сосны все смелее подступают к воде. Здесь разговариваем с дачниками из Неприе; их волнует замусоренность территории вблизи от мемориала. «Кто же будет все это убирать? – возмущается москвичка Ирина. — Ведь даже проехать сюда проблема». Вот тут-то мы и вспомнили весенний разговор со специалистом административной комиссии городского округа Сергеем Коропаловым о необходимости создания на Селигере особой службы, которая, в том числе, могла бы утилизировать мусор в местах кратковременного отдыха и в особо охраняемых природных территориях, на островах.
Проблема доступности к берегам волнует и сотрудников ЛПЦ: ведь в нашем озерно-островном крае в некоторые места можно добраться только по воде. А вот пожарный катер очень и очень старый и стоит на приколе. Но хочется надеяться, что это дело времени.
«…Как лес вырубали»
«Плакала Саша, как лес вырубали»… Ах, если б это была только эффектно выдернутая некрасовская строчка!
Рассматриваем экологическую карту Осташковского района 2001 года, составленную Институтом геоэкологии РАН.
— Да, за неполные двадцать лет произошли изменения! – говорит Антонова. И скользнув вниз по карте, добавляет: — Вот этого массива больше нет…
Александра Валентиновна отнюдь не сентиментальная барышня; она более сорока лет проработала в лесном хозяйстве. Она точно знает, что леса можно, нужно, а иногда и необходимо вырубать, избегая распространения вредителей и освобождая площадь для новых посадок. И выруба видела не раз. Но даже ее повергли в шок масштабы лесозаготовок последних лет.
В 2018-19 годах на территории Осташковского городского округа, а также Пеновского и Селижаровского было вырублено 5700 гектаров леса. Нет, не «черные лесорубы» — вполне официальные лесозаготовители с порубочными билетами, со всеми согласованиями и обязательствами. По официальной версии – ликвидация ветровалов.
— Я стояла на разработанной делянке, которая простиралась на сколько хватит взгляда. Кое-где виднелись покосившееся дерево, куртина осинок. А в целом это был лунный пейзаж. При виде этого возникло ощущение крушения моего мира: образования, опыта практической работы, волонтерской деятельности, наконец, понимание и значение места, где я живу. Это были леса первой категории, лес, проходя через который набирает силу Волга…
— Я когда-то работала в Сиговском лесничестве – это 7000 гектаров леса. Представьте, под топор пошло 5700 гектаров леса! И меня очень волнует, насколько успешно пройдет лесовосстановление при таких объемах вырубки. Меняется экосистема, микроклимат, насыщенность почвы влагой. И это не может не повлиять на климат в целом.
Соглашаюсь и вспоминаю свою фейсбучную подругу из Торопецкого района. В её деревне Шешурино (и всего-то в 100 с небольшим километрах!) постоянно какие-то природные катаклизмы: ветра, смерчи, заносы, бураны. «Да что у вас там вечно такое?!». «Двадцать лет назад в округе вырубили леса. И продолжают рубить» — отвечает.
Не хочется завершать наше путешествие на тревожной ноте. Бригадир Саша Ефимов (а он, кстати, воспитанник «Лесовичка») более оптимистично смотрит на перспективы лесовосстановления. А его руководитель уповает на то, что в последнее время ужесточилось законодательство в плане незаконных вырубок: усилена ответственность лесопатологов за неправомерное актирование, есть подвижки по регулированию в так называемых неустроенных лесах. Думается, что лукавое толкование о растительности на сельхозземлях (а на самом деле зачастую первосортном лесе) будет устранено путем честной передачи этих угодий в лесной фонд. И природа, лишь только человек отпустит хищную хватку, все-таки возьмет свое…
Наталья Николаева