Восемь девочек
Рассказывает командир Осташковского отряда «Поиск» Елена Моисеева:
Каждый выезд на поиск – это встреча с войной. И война медленно, неохотно выдает свои тайны, похороненные не только под землей, но, главным образом, в памяти людской. Однажды нам рассказали о местечке Загорье, про то, что там велись захоронения погибших солдат. Теперь здесь дом рыбака «Лежнево»…
После освобождения Осташковского района в январе 1942 года Селигерских край становится ближним тылом. Прежде всего – для Северо-Западного фронта: севернее Селигера — Демянский «котел». Это первое для немецких войск с начала войны с Советами окружение: в глухих лесах и болотах Калининской и Новгородской области в конце января 1942 года советские войска окружают 16-ю немецкую армию. Гитлер взбешен. Для помощи войскам Геринг организует воздушный мост Берлин-Демянск. «Котел» держали почти весь второй военный год. Помощь нашим войскам идет по расхлябанным лесным дорогам, лесным гатям, водным транспортом, впоследствие – узкоколейкой, построенной в рекордно короткие сроки. Поэтому-то самолеты со свастикой ожесточенно бомбят железную дорогу, пароходы и баржи на Селигере, делают налеты на город. Со стороны «котла» – из-под Демянска, от Полнова, идут назад транспорты с ранеными. Довозили, в том числе, до пристани Загорье, оттуда еще с версту на подводах – до Березова, Гринина в госпитали. Водной дорогой солдатики умирали, вот их и хоронили здесь, близ Лежнева – в Загорье.
…Нас пропустили на огороженную территорию, и буквально под ногами отдыхающих-гуляющих рыбаков мы обнаружили останки 57 солдат. Ничего необычного в этом не было, если бы… Из первой же ямы подняли останки подростка, как вначале подумали. Стали расспрашивать местных – из Котчище, Лежнева, Березова, не погиб ли кто-нибудь из местных подростков под бомбежкой? Бабушки наотрез: не было! Работаем дальше – и снова останки подростка, потом еще подросток – всего восемь. Явно не мужские! Приходит дикая мысль: а может, это не подростки, а молоденькие женщины, девушки? Но как они сюда попали?! Снова расспрашиваем местных жителей. И нам повезло – Антонина Григорьевна Трифонова из деревни Лежнево вспомнила…
Тихая жизнь
деревни Лежнево
-В войну в нашей деревне стояла женская авиаэскадрилья. Это было зимой (1942/43 годов). Девушки жили в домах. Самолетики у них были маленькие, фанерные. Сами они были худенькие, ростом небольшие, по возрасту 17-20 лет. Командовали ими две женщины постарше, уже в возрасте лет 30-ти, и на погонах у них были звездочки побольше. Девочки, как стемнеет, куда-то улетали на этих самолетиках. Возвращались под утро. Мне было тогда семь лет. Я лежу, слушаю: не летит ли самолет? Как услышу, впрыгиваю в валенки и бегом на озеро к самолету. Они посадят меня в кабину между собой и мы катимся к берегу. Всегда давали мне две шоколадные конфеты. Это было безумное лакомство для меня. Если честно, — добавляет Антонина Григорьевна, — я ради этих конфет и бегала их встречать.
Летчицы, как вспоминает пенсионерка, прилетали в состоянии стресса от только что пережитой встречи со смертью. И ребенок, бегущий навстречу боевой машине, вызывал воспоминания о доме, оставленных сестренках: «Девочки были очень рады мне…».
Стартовали и приземлялись самолеты на лед, утром машины отводились под берег, под лапы елей. Два месяца женская эскадрилья бомбила немецкие позиции в районе Демянска. Немецкие разведчики так и не сумели засечь аэродром.
Деревня Лежнево днем жила тихой жизнью. На задания девчата вылетали в стеганых штанах, теплых лётных куртках. А днем ходили в платочках. На всю жизнь запомнила Антонина Григорьевна Трифонова, как ходили девочки-летчицы на деревенские танцы:
-В Котчище в клубе иногда устраивали посиделки. Приходил гармонист и начинались танцы. Мы, местная ребятня, собирались поглазеть. Летчицы приходили в гимнастерках и в юбках синего цвета, в сапогах. Часто в пляске закладывали руки за ремень, словно поправляя его… Девчата плясали просто отчаянно, стараясь переплясать друг друга. Часто пели частушки, слов уже не помню, в основном про милых-любимых. Нигде и никогда я больше не видела таких плясок! Как будто в последний раз сходились на кругу…
Конечно, не все знала, да и не могла знать маленькая Тоня. Не все девушки возвращались живыми и здоровыми из полетов: быть «ночной ведьмой» — дело сверхопасное.
Самолеты шли в 100-200 метрах над землей. Только ночь давала шанс тихоходным фанерным У-2 или Пе-2 («рус-фанер», как называли их немцы) вернуться из полета, и то не всем… Попасть в них можно было, выстрелив из автомата. «Пилотов этих самолетов называли смертниками, — вспоминает ветеран 125-го гвардейского авиационного женского полка Елена Мироновна Милютина.
— Летать на них было тяжело, а проводить точечное бомбометание не могли даже многие мужчины. При пикировании с углом в 70 градусов они просто не выдерживали колоссальных перегрузок и даже на время теряли сознание…» Бомбы привязывали под днищем самолета, и бомбометание производилось путем перерезания веревки. Поэтому и летали маленькие девочки-дюймовочки; чтобы можно было еще одну-другую бомбу взять. По военным хроникам известно, что экипажам приходилось подниматься в воздух по несколько раз за ночь. Про вклад малой авиации в дело Победы мы знаем по бодрому фильму «Небесный тихоход» с бравыми Крючковым, Меркурьевым. И пели-обещали пилоты, что «первым делом – самолеты», слабый пол – потом, после войны…
Но как-то получилось, что и победу славят, и про самолеты говорят. «Ну а девушки?»… А девушек, по крайней мере, тех, которые летали в небе над Селигером и лежат в сырой земле нашего благословенного края, забыли…
Забытая эскадрилья
Елена Алексеевна, — интересуюсь у командира поискового отряда, — а есть ли какие-то документальные свидетельства участия «ночных ведьм» в операциях под Демянском, о дислокации эскадрильи в нашем районе?
— К сожалению, пока нет. Найдены в военном архиве данные о мужском 242-м НДБАДе – бомбардировщиках, которые стояли севернее «наших девочек». Они летали бомбить железнодорожные узлы в районе Демянского «котла». Есть сведения о числе вылетов (бывало по пять-шесть за ночь), о невернувшихся с задания… Но отсутствие данных не удивляет: дислокации могли быть строго засекречены. Что уж говорить о маленькой летной части, когда тот самый полк Марины Расковой был засекречен так, что о нем чисто случайно, к концу войны узнал командующий фронтом, в который и входил легендарный «нецелованный полк», Иван Баграмян! И сразу же распорядился присвоить всем очередное воинское звание. Но мы ищем. В архивах, по личным контактам с ветеранскими организациями. И вот наконец-то забрезжила надежда…
Некоторое время назад мы познакомились с Еленой Даниловной Черемисиной, тоже бывшей летчицей. Несмотря на возраст, она активно работает в Московском комитете ветеранов войны, занимается авиацией, женщинами — участницами войны. Я рассказала ей о девочках, просила подсказать контакты. И вот недавно получила письмо:
«Уважаемая Елена Алексеевна! … Я никак не могу забыть о том, что вы просили, разузнать про восемь девочек. Найти сложно… И вот я нашла женщину, штурмана ГСС, которая вам все напишет. Акимова Александра Федоровна, председатель 46-го женского полка, где и служили эти восемь женщин.. Она летала в этом женском полку с 1941 года. Мы поможем…»
Надо ли говорить о том, что письмо из отряда «Поиск» с рассказом о лежневских девчатах немедленно отправилось в Москву, к Александре Федоровне?!
Время неумолимо. Этот материал мы с Еленой Моисеевой готовили в 2007 году. К сожалению, ответ летчицы-ветерана, который мог пролить свет о летчицах, воевавших в небе над Селигером, надежд не оправдал: Александра Федоровна Акимова воевала на других фронтах.
Новая надежда появилась минувшим летом, когда на съемки приехал тележурналист, руководитель и ведущий программы «Искатели» Андрей И, — прокомментировала с позиции сегодняшнего дня поиск летчиц Елена Алексеевна. — Его очень заинтересовала история про «забытую эскадрилью». Может быть, с помощью этого проекта и при поддержке спонсоров удастся проникнуть под гриф «Совершенно секретно»?
А что же девочки? Сегодня они лежат на новом городском кладбище Осташкова, им при перезахоронении отданы духовные и воинские почести. Сегодня к их могиле можно подойти и поклониться, попросить прощенья. Так как это делали герои фильма «В бой идут одни старики» перед скромным обелиском погибших летчиц: не проросли эти восемь веточек новыми жизнями! Так пусть храниться память о героических девчонках. «Ночных ведьмах»?! Нет! Ангелах, крылатых серафимах и херувимах нашей Победы.
Наталья НИКОЛАЕВА
Фото из архива
125-го авиаполка