В феврале мы вспомнили про Евгения Филипповича Селезнёва и его уникальное собрание солдатских писем времён Великой Отечественной. На первую страницу газеты попал снимок совсем юного Виктора Артемьева и солдатские треугольники. «Как же так, неужели не осталось фотокарточки бойца?» — невольно подумалось. Вот так, не осталось. Фаина Николаевна Линина принесла праздничный номер газеты «Заря коммунизма» за 1975 год, где мы нашли рассказ журналиста нашей газеты Александра Васильева о судьбе юного героя и его матери.
Если бы не война, Дарья Федоровна Артемьева, жительница нашего города, радовалась бы и любовалась своими детьми, растила бы внуков. Но гитлеровский фашизм отнял у нее это счастье.
Живет она сейчас одна. У нее отдельная квартира. В комнате прибрано, чистенько, сухо, уютно. Два больших светлых окошка смотрят на улицу. Все у нее есть, всего ей хватает. Ходят к ней соседки, навещают учащиеся. Вроде бы все хорошо, но Дарья Федоровна часто впадает в тоску, никак не может свыкнуться с тем, что с ней нет ее дочери и сына.
В 1941 году Дарье Федоровне не удалось эвакуироваться с кожевенным заводом, где она тогда работала в отмочно-зольном цехе. Устроилась на железную дорогу. Во время налетов вражеской авиации ее тяжело контузило. Физически крепкая и закаленная женщина, волевая и мужественная, возможно бы и выдюжила, поборола тяжелый недуг. Но именно в это злосчастное время на оборонной работе вражеская бомба сразила ее дочь. Болезнь у Дарьи Федоровны обострилась. Сынишка Витя возил ее по больницам, врачи делали все для того, чтобы вернуть ее к труду, но ничего не получилось. Дарья Федоровна, хотя и подлечилась, стала на ноги, но так и осталась инвалидом, ей назначили пенсию.
Виктору было тогда 15 лет. Вокруг шли бои. Что делать? Как быть? Как ни раздумывал, но не мог оставаться в стороне и однажды заявил:
— Мама, я пойду в партизаны. Буду мстить фашистам за тебя и сестренку.
Дарья Федоровна заплакала. Запричитала. За себя она не боялась. Жаль было сына. Ведь совсем еще ребенок, стала уговаривать.
— Куда же ты пойдешь такой маленький. Сейчас в городе набирают в школу ФЗО и направляют учиться в Новосибирск. Подал бы лучше сюда заявление. Выучишься на мастера и будешь в тылу помогать фронту.
Но Виктор поступил по-иному.
— Я — комсомолец, и мое место на переднем крае борьбы с врагом, — заявил он. Пошел в горком комсомола, затем в горвоенкомат и добровольцем ушел в действующую армию.
— Вот он, мой сынок, — дрожащими руками протягивает хозяйка фото Виктора. А затем развязывает узелок и подает его письмо-треугольник. Письмо с фронта. Совсем юный, с пионерским галстуком.
Рассматриваю почтовый штамп, прикидываю в уме: письму более 30 лет. Читаю: «Добрый день! Здравствуй, дорогая мама! Шлю тебе свой сердечный привет и массу наилучших пожеланий в твоей жизни.
Нахожусь на фронте, на передовой. Мама! Враг хотя бежит, но все еще огрызается. Но все бесполезно. Я принял свое первое боевое крещение со славой советского воина. Страна наградила меня орденом Славы. Боевая обстановка не позволяет много писать. До свидания. Виктор».
А вот письмо Дарьи Федоровны сыну, которое не пришлось читать Виктору, оно пришло обратно.
«Добрый день, сынок Витенька. Шлю тебе привет и желаю всего хорошего в твоей боевой жизни, а главное, здоровья. Если получишь письмо, то напиши мне хоть пять слов, что жив и здоров. Мне, матери, большего не надо. Мой дорогой сынок Витенька, дай ответ. До свидания, твоя мама».
Затем мать дрожащими пальцами берет другую, более страшную бумажку и обливает ее горькими слезами. Это извещение или, как в войну называли, «похоронка». В ней сообщается: «Красноармеец Виктор Иванович Артемьев, уроженец города Осташкова Калининской области погиб в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив стойкость и мужество в январе 1945 года. Похоронен с отдачей воинской почести на поле боя».
Виктору было тогда уже семнадцать. Погиб за пять месяцев до окончания войны. Матери никак не верилось, что ее сына убили. Писала и писала письма на фронт, хотя знала, что его уже не воскресишь. Но ей хотелось узнать о нем подробнее, больше о последних минутах его жизни. И ей писали с фронта боевые друзья Виктора. И в частности: «Сообщаем, что ваш сын, будучи связным, храбро сражался с врагом, погиб под городом Тато (Венгрия) от вражеской пули в голову. Гв. ст. лейтенант Шелев».
И теперь, когда мы сидели в комнате с Дарьей Федоровной, переживали всю войну заново, ей тяжело было поддерживать эту беседу, она волновалась. Перебирая пожелтевшую и истершуюся от времени бумажку, плакала, торопливо смахивая слезы, как бы стыдясь их, непрошенных, но в то же время с благодарностью и материнской лаской отвечала на все вопросы, в ходе беседы отходила и теплела ее душа, лицо светлело, чувствовалось по всему, что она благодарна за то, что не забывают ее сына, свято хранят о нем память, окружают ее заботой и вниманием, стараются сделать все возможное, чтобы матери добровольца, героя Великой Отечественной войны жилось лучше, чтобы ее никто не обижал.
Дарья Фёдоровна выращивает цветы и щедро дарит их людям и все приговаривает, чтобы не повторилась война.
Александр ВАСИЛЬЕВ