4 июня исполнилось два года, как ушел Иван Алексеевич Карпов – ветеран Великой Отечественной, кожевник, добрый и скромный человек. Сегодня, в канун Дня памяти и скорби, мы публикуем его воспоминания, записанные его родными.
Сын рыбака
Карпов Иван Алексеевич родился 3 января 1924 года в городе Осташкове в семье рыбака. Мать — Карпова Надежда Ивановна, отец — Карпов Алексей Константинович, и двое детей — Иван и его старшая сестра Соня. Жили в маленьком домике на самом берегу озера Селигер. Отец работал — был старшим рыболовецкой артели, а также служил старостой в церкви; мать — домохозяйка. Жили бедно; подкармливали рыбаки из рыбацкой артели.
«Пошел в школу, она располагалась на улице Евстафьевской, в здании бывшего Духовного училища, — вспоминал Иван Алексеевич. — Закончил семилетку уже в школе на улице Рабочей, где сегодня размещается горвоенкомат, так как в средней школе №1 свободных мест не было.
После школы устроился учеником столяра. Поработал и помощником кузнеца — косы ковали, лопаты делали и как военнослужащие получали паек. А мастерская, где было налажено это производство, располагалась на месте нынешнего общежития механического техникума. Состоял в добровольной пожарной дружине при местном отделении НКВД».
В 1938 году арестовали отца, который к тому времени был председателем рыболовецкой артели «Красный рыбак» и церковным старостой. «Отец тогда только приехал с озера. Так в рыбацкой одежде его и увезли. Причина — принадлежность к церковному руководству. В те годы гонения на церковь и верующих проходила по всей стране. А отец ранее уже сидел три года в Бутырке за принадлежность к так называемой «двадцатке» — то есть к церковной обслуге. Еще припомнили, что в 1933 году в его бригаде пали две лошади, на которых перевозили невод. А причина была в том, что в Осташкове тогда была большая засуха, и нечем было кормить лошадей. Короче, оговорили отца. Судили и этапировали на строительство Волго-Донского канала, где он и умер. Реабилитировали посмертно уже после войны».
После ареста отца школьнику Ивану пришлось остаться за старшего в семье. Помогал матери, ловил рыбу.
В июне 1941 года он с напарником отправился на рыбалку в лодке под парусом. Заночевали на острове. Развели костер. Земля под костром прогрелась. Разгребли угли от костра и застелили это место парусом. Улеглись спать. Проснувшись утром, обнаружили дыры в парусе. Полотно паруса прогорело в нескольких местах. Когда возвращались домой, шли вдоль берега полуострова Житное. Знакомый с берега спросил: «Почему дырки в парусе?» На что рыбаки ответили: «На войне были». И слова эти были пророческими. Действительно, в этот день, 22 июня несколько часов назад было объявлено о вероломном нападении немцев.
В прифронтовом городе
Мальчишкой в 17 лет Иван был зачислен в 249-ю стрелковую дивизию, оборонявшую город Осташков. Снабжал военных рыбой.
Так описывает ветеран жизнь в городе, который стоял буквально на рубеже с противником.
«Осташков стал прифронтовым городом. С первых же дней войны началась мобилизация мужчин и прием добровольцев в Красную армию. Немцы периодически бомбили Осташков, но в основном сбрасывали зажигательные бомбы. Самолеты, как правило, летели или со стороны станций Черный Дор и Горовастица, где разгружались воинские эшелоны, или со стороны деревни Слобода. Зенитные батареи стояли в районе 2-й Железнодорожной улицы. Зенитчицы — молодые девчата. Рядом с зенитками — окопы. Еще одна батарея стояла в начале улицы Кузнечной, почти на самом берегу озера.
В августе началась эвакуация части населения, проживающего в городе. Прекратил работу и стал готовиться к эвакуации и кожевенный завод.
В августе началась эвакуация части населения, проживающего в городе. Прекратил работу и стал готовиться к эвакуации и кожевенный завод.
Работа станции Осташков была остановлена. Разобрали и железнодорожный мост в Рудинах. Функционировал только понтонно-деревянный мост. Но к началу 1942 года работа станции Осташков была восстановлена.
С февраля 1942 года была введена карточная система на хлеб и другие продукты питания.
Зимой по заснеженному Селигеру с востока на запад двигались колонны наших войск. Рыбозавод уже не работал. Там разместился пункт приема и сортировки раненых. Зимой на лед рядом с рыбозаводом приземлялись самолеты У-2 с ранеными бойцами с фронта, который проходил в районе Демянска. Отсюда их на санях, запряженными лошадьми, развозили по местным госпиталям. Под них были задействованы школы, техникумы, клуб кожевенного завода, общежитие на улице Рабочей».
Многие жители Осташкова, в том числе и Надежда Ивановна Карпова, постоянно рыли окопы. На тяжелой работе, при плохом питании она заработала туберкулез, и 2 мая 1942 года умерла. Сын сам сделал гроб, вырыл могилу и похоронил свою маму.
16 мая по повестке Иван явился на призывной пункт райвоенкомата. «Он располагался в здании, которое сегодня занимает станция скорой медицинской помощи. Набралось нас 109 человек. Отправили в Торопец в запасной полк.
Боевое крещение
249-я стрелковая дивизия, где служил красноармеец Иван Карпов удерживала так называемый рубеж «Велиж», затем дивизия двинулись на Западную Двину. Как рассказывал Иван Алексеевич, им, молодым и необученным, выдали винтовки, по десять патронов и бросили в бой. При взятии трех высот в первом же бою он был ранен в спину и руку и отправлен в госпиталь в Осташков.
«В августе ранило, а уже 13 января меня выписали. Опять в Торопец в состав 249-й стрелковой дивизии. Там построили, и стали распределять по частям — кого в разведку, кого пулеметчиком…
«Пойдешь минометчиком?» — спросил лейтенант. Я согласился. И стал заряжающим 82-миллиметрового миномета минометной роты, а затем и наводчиком. Нас было семь человек в расчете: наводчик, заряжающий, два подносчика мин и командир расчета».
«Пойдешь минометчиком?» — спросил лейтенант. Я согласился. И стал заряжающим 82-миллиметрового миномета минометной роты, а затем и наводчиком. Нас было семь человек в расчете: наводчик, заряжающий, два подносчика мин и командир расчета».
Затем был заряжающим в расчете «сорокопятки», знаменитой противотанковой пушки. У этой пушки было еще прозвище «Прощай, Родина». Но дело свое это орудие делало, если, конечно, хватало боеприпасов. Отец вспоминал один эпизод:
«Не все гладко было на войне. Были наступления, а были отступления. В середине войны в одном из боев немцы перешли в атаку. Позиция, где стояла наша сорокопятка, была не самая выгодная. В отличие от тяжелой артиллерии, орудия которой стоят в глубине позиции, мы фактически располагались на передовой. Взрывом повредило орудие. Наши стали отступать. Стал откатываться назад и наш орудийный расчет. И все это под непрерывным огнем. В какой-то канаве пушка до половины завязла в грязи. Сил вытащить ее уже не было. А немцы все наседали. Пришлось оставить поврежденное орудие, а самим отходить. А ночью по приказу командира дивизиона пошли вытаскивать пушку. Еле вытащили ее из грязи. Чудом не попали под обстрел фашистов. Где в полный рост ее катили, где ползком. Но дотащили…»
Позабыть нельзя…
За время войны Карпов был еще дважды ранен и контужен. После второго ранения служил в 1-й артиллерийской дивизии Главного командования. При взятии Гдыни Иван Алексеевич был уже командиром расчета 120-миллиметрового миномета. Однажды со второго выстрела его расчет подбил вражеский бронетранспортер. Затем дивизия повернула на Штеттин. Воевал Иван Карпов в составе 41-й ордена Кутузова минометной бригады. Прошел боевой путь от рядового до сержанта. В 1943 году стал коммунистом.
Из его редких воспоминаний:
«Первое время было страшно, потом стал привыкать. Спали зимой в снегу. Вырывали ямку. Валенки под голову, шинель расстилали, ею же и укрывались. Так и спали. А вот как приходилось мыться зимой. Деревня, маленькая избушка, она же баня. Натопим ее, снимем с себя белье, чтобы его пропарить и избавиться от вшей, а сами голые на морозе стоим. После получаем по каске горячей воды, разводим снегом и моемся. Вот такая у нас была баня зимой…
О многих событиях не хочется и вспоминать. Жутко становится. К примеру, дошли до реки Березина, смотрим, а там трупы плывут, и не вода в реке, а кровь течет.
Как-то в феврале, после 15-километрового марша бросили нас в бой ночью, и дождь пошел. А утром — мороз. Одежда колом стоит, и огонь не разведешь…».
Так и прошагал солдат Карпов от Осташкова до Германии. Прошел в составе пехоты Торопец, Псков, Великие Луки, Белоруссию, Витебск, Одер, Ниссу. Всего и не упомнишь. Победу встречал в 90 километрах от Берлина.
Награжден Иван Алексеевич Карпов в общей сложности 28 правительственными наградами. Особо памятными он считал военные: Орден Славы III степени (апрель 1945 г.); Орден Отечественной войны II степени (май 1945 г.); еще один такой орден был получен в мирное время); две медали «За отвагу» (август и сентябрь 1943 г.), медали за Одер, Ниссу, Балтику; за взятие Кенигсберга, за победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.
После войны началась демобилизация. Солдаты 1924 года рождения остались еще дослуживать два года. И.А. Карпов эти два года служил в Германии. Затем по приглашению своей родной сестры Софии, которая во время войны была хирургической медсестрой, поехал к ней в Одессу. Но его тянуло в родные места. Вернулся в Осташков. Счастлив был, что хоть и израненный, но живой. Работал рыбаком. Женился. Растил дочь. 32 года проработал на кожевенном заводе, в одном из самых вредных цехов — отмочно-зольном.
Многие, кто знал лично Ивана Алексеевича, очень хорошо о нем отзываются. Он был добрый, внимательный, заботливый, трудолюбивый, общительный.
Уже на гражданской жизни был награжден многочисленными правительственными наградами.
…Время быстро бежит. Уходят о нас фронтовики. И порою не все удается нам узнать про их фронтовую жизнь. Но то, что было услышано, мы будем помнить.
4 июня 2018 года в возрасте 94 лет ушел из жизни этот замечательный человек, фронтовик Иван Алексеевич Карпов.
Вечная ему память.
Записали А. И. Таранова (Карпова), дочь
И. А. Карпова; Ю.М. Михеев, его племянник.