Только немного обжились — новая страшная беда: Великая Отечественная война! Николай сразу ушёл на фронт, а младший Павел ещё годик пожил дома. В 42-м, когда пареньку пошёл восемнадцатый год, призвали в армию и его. Две-три недели побыл на сборах, где таких же, как он, безусых ребят научили держать винтовку, и отправился новоиспечённый боец рядовым на Северо-Западный фронт. Служил пулемётчиком в пехоте. Таскал станину в 32 кг от «максима» на собственной спине.
-Сразу попал в пекло. От грохота разрывов оглох, был контужен. С той военной поры начал терять слух, сейчас даже с аппаратом в ухе слышит плохо, — вместо отца рассказывает дочь Ольга Павловна. — Бои шли очень тяжёлые, были большие потери. От десяти тысяч человек — подразделения, где воевал отец, за несколько недель осталось чуть больше сотни бойцов. Их, раненых, полуживых отправили в тыл на переформирование.
«Настреляешься, газами от пулемёта надышишься, ходишь как пьяный», — рассказывал нам отец. Причём делал это очень неохотно: из него слова о войне не вытащишь. Это в последнее время, нет-нет, что и вспомнит, разговорится. А раньше, когда мы просили рассказать, где и как воевал, только повторял: «Война — это плохо». И всё.
После переформирования, через несколько недель, — опять на линию огня.
«К смерти привык, сам бой не страшен – бежишь и стреляешь вместе со всеми. Ещё и впереди как политрук. Убьют, так убьют. Самое тяжелое – пешие переходы, когда со станиной от пулемёта, вещмешком и скруткой-шинелью за день шагаешь 30-40 километров да ещё по грязи, в холод и стужу или бегом бежишь в атаку километр, другой: остановиться нельзя, а сердце из груди готово выпрыгнуть.
В первые годы войны транспорта не хватало, приходилось много пешком ходить. В таких переходах тоже люди умирали. Потом, когда открылся второй фронт и у нас появились американские «студебеккеры», стало полегче, — рассказывал отец.
У папы много орденов и медалей. Весь парадный пиджак в наградах. А самой дорогой из них считает первую – «За отвагу», которую он получил ещё пацанёнком, в семнадцать лет, — звучат слёзы в голосе дочери.
Без слёз не может говорить об отце и другая дочь Павла Александровича – Инна Павловна:
-Судьба хранила его, берегла. Папа рассказывал, как однажды совсем рядом с ним упал снаряд, а осколки перелетели через отца, и его не ранило, только контузило.
Долгожданный День Победы Павел Александрович встретил недалеко от Берлина. «Построили, объявили о радостном событии и неожиданно сказали, что для нас война ещё не окончена. Вокруг веселье, смех, Победа, демобилизация, а нам опять на смерть идти! То мы всё на запад двигались, а то нас развернули на восток».
Стали готовиться к войне с Японией. Воинские эшелоны потянулись в обратном направлении.
В теплушках, забитых солдатами, были установлены двухъярусные нары. Несмотря на название «теплушка», по ночам в них становилось очень холодно. Порой случалось так, что те, кто спал внизу, у пола, утром не просыпались. Усталые, измотанные войной бойцы, оставившие на полях сражений значительную часть своего здоровья, просто умирали. Такая участь могла постичь и Павла Рогозкина. Но пожилой солдат уступил ему место под потолком, сказав: «Иди наверх, ты молодой, тебе ещё жить». Павел Александрович считает, что тем самым тот человек спас ему жизнь.
Замертво падали люди и от жары, когда летом пересекали пустыню Гоби. Умирали от того, что измучавшись от зноя и жажды, приникали к живительной влаге, когда находили источник воды. «Нельзя пить много», — предупреждали молодых бойцов опытные солдаты. И, действительно, не раз на глазах у своих товарищей уходили из жизни по такой небрежности, невниманию к словам умудрённых людей, вдоволь испив водицы, а потом упав на землю с кровавой пеной изо рта.
Перешли пустыню, новое испытание — горы. Большой Хинган. Скользкие от муссонных летних дождей склоны и хребты становились смертельными ловушками для людей, лошадей и техники. Танки, повозки с орудиями и бойцами срывались в глубокие ущелья. Люди гибли ещё до встречи с врагом. Много бойцов погибало и в караулах от японских ножей, когда неприятельские лазутчики беззвучно подползали к часовым и с восточным коварством жестоко перерезали им горло.
Домой в родную деревню Павел Александрович вернулся в 1947 году. Мама постелила родному сыночку чистое белье на кровати. А он от этой простой, обычной в быту заботы чуть не заплакал: «Мама, я пять лет не спал на кровати и, тем более, на чистой простыне».
-Отвоевав в двух войнах, отец вернулся домой с туберкулёзом, огромным ожогом на груди от подорвавшегося танка, на котором сидел, больной спиной из-за своего верного друга «максима» и язвами желудка — у него вырезано три его четверти. Поправился со временем от всех болезней, вылечил туберкулёз. Женился. Вырастил нас, троих детей. Всю мирную жизнь работал на предприятии «Звезда» фрезеровщиком, хотя окончил московский приборостроительный техникум. Более сорока лет отдал этому предприятию. Был классным специалистом, имел самый высокий, шестой, разряд. Он единственный освоил немецкий станок с оптикой, привезённый из поверженной Германии. Сам освоил, без помощи немецких специалистов, работавших после войны на Городомле. Умница, я его называю Кулибиным, — гордится родным человеком собеседница.
То, что оба сына — и старший, попавший в плен с первых дней войны, и младший, прошедший через Великую Отечественную и Японскую, вернулись живыми, Павел Александрович относит к материнской любви и её вере в Бога.
Мария Илларионовна Рогозкина была очень верующей, — вспоминая свою бабушку, произносит Ольга Павловна. — Папа до сих пор говорит: «Мама помогла, денно и нощно молясь за нас».
Но и сам Павел не плошал. Опытные бойцы научили его рыть укрытие в окопе. И, как бы тяжело ни было, летом ли или в зимнюю стужу, он вгрызался в родную землю, не ленясь делать углубление в стене окопа, своеобразную нору, куда не долетали осколки от разрывавшихся неподалёку бомб.
Через пару месяцев Павел Александрович отметит 94-й год рождения, а завтра – великий праздник Победы. Сердечно поздравляем его с этими радостными, торжественными датами.
Теплеет май, щебечут
птицы,
Победе славной гимн поют,
И солнце яркое лучится,
И праздничный гремит
салют.
Всегда мы будем подвиг
помнить
Солдат, что Родину спасли.
И благодарность вам
бездонна
За жизнь и мир родной земли!
(«Комсомольская правда»)
Галина БУКРЕЕВА