Появление детей для наших предков было большим счастьем. Для них важно было, чтобы род продолжался, чтобы духовные заветы предков, традиции почитались и передавались из поколения в поколение.
Любому родившемуся малышу, будь то мальчик или девочка, наши предки были рады, и готовиться к этому событию начинали заранее. Девочки, готовя свое приданное, обязательно готовили родильный рушник, на который принимали родившегося ребёнка, а потом этот рушник вешали над люлькой в качестве полога.
Ближе к родам готовили колыбельку для ребёнка или зыбку. Название «зыбка» происходит от глагола «зыбать» — колыхать что-нибудь, потрясать, колебать или потряхивать. К выбору зыбки, относились очень серьёзно. Существовали определённые традиции выбирать дерево для девичьей люльки. Как правило, делали её из берёзы, иногда из ели, «чтобы дитё крепче спало». Если была возможность, зыбку заказывали настоящему мастеру-люлечнику, который творил вещь не только с умением, но еще с любовью и молитвой. В семьях победнее отцы и дедушки делали подвесную кроватку сами. Процесс изготовления зыбки представить не очень трудно. Из сухих тонких дощечек сколачивался встык, без гвоздей неглубокий ящик — короб. Дном служили мешковина или домотканина. Крепилось полотнище прочно: по низу дощечек просверливались дырочки, которые и давали возможность сшивать ткань и дерево.
По поверью, если муж хотел, чтобы детей в семье было много, он уходил как можно глубже в лес и там отыскивал дерево, достойное стать зыбкой для его дочек и сыночков. Определённое дерево необходимо было выбрать и для очепа – это длинная жердина, на которую подвешивали люльку к потолку. Чаще её делали из берёзы, так как она хорошо пружинила. Как правило, зыбку вешали в задней части избы, за подтопком. Там проходила вторая матица (бревно, перекинутое поперек, на котором держались доски потолка), в нее прочно вбивалось кольцо. К кольцу крепился качок – виток толстой проволоки, а на него подвешивалась зыбка: от углов ящика шли веревки, которые сходились на нужной высоте в петлю, она надевалась на нижний крючок пружины. При оттягивании зыбки вниз рукой (или ногой – имелся специальный ремешок или веревка для этого) качок, если он был новый, растягивался немного, и при резком движении зыбка дергалась и подпрыгивала, поэтому важно было научиться качать плавными аккуратными движениями. А на качке, на котором вынянчили не одно поколение, колыбелька двигалась ровно, спокойно. Строго-настрого запрещалось качать пустую зыбку – к смерти младенца, к болезням в доме и разорению.
Если в семье уже были старшие дети, то они качали народившихся братьев и сестёр. Маленьких нянек учили правильно зыбкой «рулить». Бедные семьи своих дочек определяли в пестуньи: девочки ходили в соседские дома, и качали люльки малышей, пока хозяйка дома хлопотала по хозяйству. Рассчитывались с пестуньей обычно скромно – давали куриные яйца, кувшинчик молока или ковригу хлеба.
Подвешивали люльку не только из практических целей – в избе тесно, и таким образом экономили место, но были и духовные цели. Наши предки верили, что ребёночка нужно поднять выше к небу – ближе к богам-защитникам, чтобы снизу никакая нечисть не смогла навредить малышу.
После того, как зыбка была готова, будущая мама готовила полог на зыбку: как правило это был родильный рушник из её приданого. Для его изготовления она подбирала красивую светлую ткань и делала украшения яркой вышивкой, аппликацией, кружевами. Считалось, что полог над люлькой не только ограждал от света, но и служил мощным оберегом, защищая новорождённого. В родильном рушнике использовались светлые тона и яркие краски, которые сулили для чада хорошую судьбу. На худой конец, если уж семья совсем бедная или мать устала от многократного изготовления пологов, могли просто сарафан бабушкин на зыбку надеть. Но полог должен быть обязательно! Это не просто ограждение от света и мух. Это еще для злых духов препятствие.
Для защиты от нечисти в колыбельку клали различные обереги: резное веретёнышко, деревянный или костяной гребешок, расписную деревянную ложечку. В качестве матрасика была просто стружка или солома и подстилка (постилка) из старой, многократно стираной ткани. Забеспокоился ребенок – приподними его за ножки, выдерни тряпицу — замени на сухую и спит он дальше. Как и сейчас на детских колясках, на зыбке крепились игрушки – это были яркие лоскутки ткани, расписные ложки, бычий пузырь, наполненный каким-то зерном. Погремушка не гремела, а мягко ласкала слух, слегка шурша.
Существовал обычай: перед тем, как положить в люльку ребёночка, в неё ненадолго запускали гуся или котика. Они напитывали своим духом постельку, чтобы нечисть потом не учуяла запаха младенца и не смогла ему навредить. Именно поэтому так много колыбельных с упоминанием котика сочинил русский народ. Из уст в уста передаются заветные слова:
Ах ты, котенька-коток,
Котя, серенький хвосток!
Приди, котя, ночевать,
Мою Машеньку качать!
От равномерных движений зыбки, тихого шуршания погремушки, да еще и под колыбельную ребенок быстро засыпал. Возможно, не столько качание, сколько именно напев матери утихомиривал ребенка. Интересно, что все песни пелись на один мотив, и младенец вскоре запоминал его и издавал звуки в тон, как бы сам себя убаюкивая.
Жаль, что как ни старайся, а ощущение того момента, когда тебя качали в зыбке уже и не вспомнить, а ведь как в ней было уютно, мягко и безопасно под красивым пологом и с ласковой маминой колыбельной…
Карина Семёнова, научный сотрудник Осташковского краеведческого музея