По субботам на городском рынке шляпами и чаями торгует хаотический аттрактор, издатель, идейный вдохновитель и бас-гитарист группы «Будущие покойники» Николай Филимонов.
Как-то зимой Николай привёз на «файф» в «филимоновскую слободу» (так называется репетиционное и тусовочное место на Октябрьской, 5) несколько шляп. Незамедлительно они были раздарены друзьям.Так вот и я стал обладателем широкополой техасски из австралийской шерсти. Потребовалось набраться отваги и победить провинциальную закомплексованность, чтобы выйти в ней за пределы территории «слободы». Вскоре я научился улыбаться в ответ на колкие комментарии за спиной про Боярского и ковбоев, а также не принимать на свой счет мало конструктивные предложения использовать головной убор не по назначению, а в качестве ночного горшка от разного рода «юмористов», ни черта не смыслящих в шляпах.
Сам Николай шляп на регулярной основе не носил. Не потому, что не любит или стесняется. Если на улице скверная погода, то с большой долей вероятности можно быть уверенным, что седины его покрывает потрепанная вязанная шапка с надписью «FucktheCold» (нафиг холод – вольный перевод ред.). Не подумайте только, что это какое-то неподобающее уважаемому издателю и музыканту подростковое бунтарство или вызов обществу. Нет! Она обладает поистине уникальным свойством разгонять дождевые и снеговые тучи, налаживая комфортный для носителя климат. Бред, скажете вы. Не может, мол, такого быть. Сам первое время не верил, но слишком много раз этот феномен находил реальные подтверждения в жизни, спасая дружеские посиделки у костра или готовые пойти прахом под напором стихии планы на выходные. Чудотворную шапку можно было бы дорого продать любителям разгонять вертолётами тучи над столицей, но, сдаётся мне, работает она только на голове Николая, которая, помимо прочего, имеет неприятное для государственных мужей свойство рассуждать о том, как и что у нас в стране устроено.
Некоторое время спустя Николай начал мешками привозить в Осташков разные чаи и продавать их на городском рынке. Не выгоды ради и не от безделья. Мотив поражал своей простотой: «Затем, что в этом славном городе нет вкусного чая!» Чуть позже, вернувшись из очередной поездки в Москву, в которой вынужден бывать по работе, он привез две большие коробки со шляпами самых разных форм и расцветок. Им полагалось оказаться там же – на рынке, но вся партия разошлась по головам в саду на «файфе». Пришлось везти ещё.
Осташковские покупатели поначалу очень настороженно отнеслись к появлению шляп. Проходили мимо стойки с головными уборами, возвращались, примеривали, уходили и снова возвращались. Торговля не шла. Чай — дело понятное и интимное, а тут… Все отчетливо понимали, что покупают не просто эффектную шляпу, а внимание, в том числе грубой и зашоренной части населения. Неделя, другая и стали появляться люди, готовые бросить вызов этой самой зашоренности. На улицах чаще стали встречаться граждане в шляпах. Рождается новое сообщество. Городок еще немного изменился. Горожане получили новую форму самовыражения.
— Мы въезжали в столицу нашей Родины, — рассказывал как-то Николай Филимонов по возращению с очередного концерта в Москве. — На голове у друга- осташа была шляпа. Приплюснутый цилиндр, типа как у Хайзенберга из фильма «Во все тяжкие». «Оба!», — сказал он, глядя в окно минивэна — «Здесь не носят шляп!». «Какая дыра!», — отреагировала подруга в шляпе.
Андрей РЯБОЧКИН