На первом курсе филфака ТвГУ был у нас учитель с простой русской фамилией Степанов. Преподавал он введение в литературоведение. Рассказывал о жанрах, структуре и композиции текста, открывал тайны стихосложения и аккуратно, с максимально трепетным отношением к авторам, позволял заглянуть за ширму – видимую ткань текста, за которой нам открывались мысли автора, звучал его голос и, казалось, можно было даже встретиться с ним глазами и о чем-то спросить.
Все эти сакральные знания навсегда останутся с его студентами, а я вам расскажу об одной особенности учителя, которая позволяет выделить его среди многих других представителей этой благородной профессии. Наши учебники «Введение в литературоведение» на протяжении всего курса пылились где-то в общаге. Степанов раскрывал содержание предмета и сложную терминологию на конкретных примерах. Он не владел той частью актерского ремесла, что зовётся художественным чтением, но наизусть цитировал по несколько страниц прозы и поэмы целиком. Не нагоняя пафоса, не играя голосом, он спокойно воспроизводил большие отрывки романов и стихотворения так, что они большей частью запоминались с первого раза. Суть в том, что он искренне верил в то, что говорит о чём-то невероятно важном. Открывает великие тайны. И мы это чувствовали и верили вместе с ним.
Он читал нам Гомера, Рабле, Бодлера, Рембо, Бродского, Ахматову и многих современных поэтов. И мы даже не сомневались, что литературные произведения — это заклинания, способные изменить мир. У них есть формулы, которые нам предстояло понять, но саму суть этого волшебства постичь невозможно – можно только почувствовать. А в конце первого курса Степанов объявил, что уезжает преподавать китайцам русский язык…
Сам он китайского не знал, в чём честно нам признался. Возможно, что не знал и английского. Только русский и немного болгарский. Естественно, мы спросили: «А как тогда?!» И он коротко ответил: «Методом погружения!» Про метод этот ничего сказать не могу, но наше воображение живо нарисовало картину, как Степанов, глядя в изящные глаза азиатского народа, говорит с ним о мировой литературе. Говорит на русском языке, как он это делал с нами. И, знаете, не было у нас ни малейшего сомнения в том, что народ этот его поймёт и начнет говорить по-русски. Ведь язык – это тоже своего рода формула. Ты мгновенно её впитаешь, если почувствуешь, что через неё до тебя доносят какие-то фундаментальные истины, которые тебе необходимо знать. Вот уж действительно мирная пропаганда русского языка, которой многим следовало бы поучиться.
Согласно преданию, после Всемирного потопа человечество было представлено единым народом, говорившим на одном языке. С востока люди пришли на землю Сеннаар, где решили построить город, названный Вавилоном, и башню до небес, чтобы «сделать себе имя». Строительство башни было прервано Богом, который заставил людей заговорить на разных языках, из-за чего они перестали понимать друг друга, не могли продолжать строительство города и башни и рассеялись по всей земле. Таким образом, библейская история о Вавилонской башне объясняет появление различных языков после Всемирного потопа. Сегодня, даже живя в одной стране и говоря на одном языке, люди подчас не понимают друг друга. И тем не менее целые государства, народы, раздираемые внутренними противоречиями, пытаются строить свои уродливые башни, только, кажется, стремятся они на этот раз куда-то вниз.
Андрей РЯБОЧКИН