на месте сломленного храма
В этот раз речь пойдёт о теме, которая с завидной частотой порождает бурную общественную дискуссию и, боюсь, горячих споров и гневных комментариев тут не избежать. При этом я искренне надеюсь, что даже в этом случае нам всё же удастся не выйти за рамки приличия. В конце концов, должны же мы учиться открыто обсуждать даже самые сложные вопросы. Итак, речь пойдёт о Ленине…
Небольшая историческая справка. На похоронах — 27 января 1924 года — Иосиф Сталин предложил идею поместить тело революционера в Мавзолей. При этом жена Ленина Надежда Крупская настаивала на захоронении в земле. На заседаниях политбюро с ее мнением никто не согласился. Первый деревянный мавзолей возвели в январе 1924 года сразу после кончины. Каменный был построен к октябрю 1930 года. При мавзолее с 1924 года существует лаборатория по сохранению тела Ленина.
21 апреля 1989 года в телепрограмме «Взгляд» режиссер Марк Захаров одним из первых открыто заговорил о необходимости захоронения: «Мы можем как угодно ненавидеть человека, мы можем как угодно его любить, но мы не вправе лишать человека перспективы захоронения, подражая древним язычникам». После распада СССР вопрос о необходимости захоронить тело Ильича поднимался с завидной регулярностью, однако, несмотря на смену политического строя, власти не спешили с подобным решением, опасаясь бурной реакции людей старой советской закалки.
У жителей Осташкова, за исключением небольшого числа истинных, преданных идеологии, ленинцев, обсуждение этого вопроса никогда не вызывало большого интереса. Поскольку Красная площадь от нас далека и, ступив на неё, мы, как правило, делаем фото на фоне Храма Василия Блаженного, после чего спокойно отправляемы глазеть на ценники в ГУМе.
И всё же у нас в Осташкове есть свой Ленин. Он не лежит, а вполне себе вертикален и монументален. Стоит приблизительно у алтарной части разобранной еще перед войной церкви Спаса Преображения. Удивительно, но в рамках борьбы против религиозных организаций руководство СССР занималось замещением православной культуры самым буквальным образом. В столице на Красной площади, по аналогии с почитанием святых мощей, было предложено поклоняться нетленному (спасибо учёным лаборатории) телу вождя. Ну а у нас на месте алтаря возвышается памятник, заслоняя собой сохранившуюся от церкви колокольню… Когда-то на этом месте поминали родных и ставили свечи у икон, а со второй половины XX столетия возлагают цветы к ногам бронзового богоборца.
Работы по ремонту фасада колокольни церкви Спаса Преображения вошли в завершающую стадию. За процессом всё это время следили прохожие, наводя с площади Свободы объективы своих смартфонов. Однажды я стал свидетелем следующей сцены, каковая и сподвигла меня к написанию этой колонки. В какой-то момент, повинуясь чувству прекрасного, один прохожий произнёс: «Да, Ленин тут, конечно, не к месту. Заслоняет собой вид на парк и колокольню. Его бы, того — перенести…». Тут его незамедлительно осадил приятель: «Хорошо тебя коммунисты не слышат! Получил бы по первое число…».
Будучи сторонником дискуссии, осмелюсь и я выразить своё мнение. Отчасти соглашусь с теми, кто говорит: «Не вы ставили, и не вам это сносить!» Памятники такого рода, сколько бы спорными они не были для одних, являются важной частью истории для других. Пренебрегать интересами последних в угоду тем, кто мнит себя прогрессивным большинством, наверное, не очень правильно. Но в то же время, совсем закрывать глаза на уместность расположения того или иного объекта тоже нельзя. Парки, строившиеся на местах массового захоронения людей, монументы богоборцам у разрушенных храмов – это разве не надругательство над памятью и верой? В таком случае, темы эти, как и вытекающие из них дискуссии, не должны быть табуированы. Подчеркну, что речь не об отказе от истории, и не о переосмыслении личности Ленина.
Андрей РЯБОЧКИН