Про удивительных жителей одной исчезающей деревеньки
Деревенька Вязовня Замошского сельского округа расположена в 20 км от Осташкова между озёрами Сиг и Волго. Её постоянных жителей можно пересчитать по пальцам одной руки. Уроженка осталась всего одна. Богатых дачников нет, как нет и привычных для Селигерского края коттеджей. Зато есть сезонные обитатели, давно обосновавшиеся в этом почти забытом уголке селигерской глуши. В их числе и доктор технических наук Валерий Игнатьевич Гуров, которого мы и отправились навестить.
Дорога от города до Вязовни выглядит так: за железнодорожным переездом у нового кладбища разбитый асфальт переходит в очень некомфортную для путешествий грунтовку. Такую гребёнку обычно сравнивают со стиральной доской. После деревни Замошье экстремальных ощущений на дороге добавляют крутые холмы и повороты, из-за которых на бешеной скорости с пугающим грохотом выскакивают тяжелые лесовозы. За получасовой маршрут мы встретили пять таких. Груженные доверху кругляком, они неслись в сторону Осташкова, оставляя за собой вязкую колею на глинистом грунте. А им навстречу такие же “фишки”, но уже пустобрюхие. Проехали дачную деревеньку Куряево со множеством аккуратных домиков. В ней есть даже своя улица Московская, но что куда более ценно – выход на рыбное озеро Сиг. С высокого холма недалеко от деревни Краклово нам открылся вид на обширное поле, усеянное белыми цветами с нежно сиреневыми вкраплениями. Присмотрелись, а это зонтики борщевика, в которых утопает иван-чай. Так по сельским горкам (тот еще аттракцион!) мы добрались до Вязовни.
Состоит она из двух частей: восточной нагорной и западной долинной. Сотовой связи в деревне нет. Лишённые возможности связаться с Валерием Игнатьевичем, мы решили побродить вдоль участков в надежде повстречать кого-то из местных жителей или дачников, чтобы уточнить адрес. Нам встречались в основном небольшие типичные для небогатых деревень старые домики. С виду крепкие и с застекленными окошками, при ближайшем рассмотрении многие оказались уже нежилыми.
По наводке трудившегося на участке дачника, который не смог нам указать адрес Гурова, мы вышли на небольшой домик в стороне от дороги. На наш сигнал скрипом отозвалась дверка, из которой показался добродушный дедушка.
Георгий Петрович Клеймёнов рассказал, что родился в Москве в 1940 году. В эти прославленные туристами места однажды приехал на рыбалку. Два летних сезона жил в палаточке, проникаясь любовью к здешним красотам. Стал присматриваться, нет ли возможности где-то поселиться поблизости. Знакомая женщина из соседней деревни Заболотье подсказала, что есть там у них домик, в котором можно пожить. В пользование его предоставляла другая женщина, родители которой когда-то сильно сокрушались, что из трубы их любимого домика не пойдёт больше дымок. Так Георгий Петрович впервые остался на зимовку в Заболотье. Женщина та оказалась сестрой сидельца. Тот, вернувшись из мест заключения, Клеймёнова прогнал.
На выручку пришёл всеми уважаемый житель Вязовни, фронтовик Николай Архипович Морозов. Он подсказал, что в их деревеньке есть заброшенная пекарня. Клеймёновы её купили. Так в конце 80-х Георгий Петрович осел здесь окончательно.
— В конце 80-х здесь все было иначе, что вы! – делится воспоминаниями Клеймёнов. — Такое стадо было! Коров сколько! Да и личное подсобное хозяйство все содержали, скотину… А как же?! А сейчас, посмотрите, все дома-то пустые. Крепкие ещё, да нет в них никого. Были здесь когда-то медпункт, школа, магазин, клуб. Теперь нету их. Далековато мы от воды, вот и не едет сюда никто. А ещё страшная беда наша – это вырубки. Лес возят весь год, с утра до ночи. В направлении Ясенского по всей дороге лежат брёвна. Раньше лесовозы ходили прям по нашей деревне. Никакого житья не было. Сейчас везут в обход. Страшно нам в лес ходить. Больно смотреть, как на местах, где собирали грибы и ягоды, возникают пустоты до самого горизонта. Такие, что скоро можно будет отсюда город увидать.
Наш разговор с Георгием Петровичем Клеймёновым не прошёл впустую. Москвич, променявший более 30 лет назад столицу на селигерскую глушь, и ни разу о том не пожалевший, подсказал, что искомый нами человек науки проживает в доме на окраине. В том самом, в котором когда-то жил Николай Архипович Морозов.
Дом этот мы нашли без труда. Вдоль его обращенной к дороге стороны прохаживала бабушка, постукивая палочкой в окошки. В ответ тишина. Кажется, она была уже готова сдаться, но мы отрапортовали, что прибыли специально, чтобы пообщаться с доктором Гуровым. Эта новость вдохновила пожилую женщину, и она стала стучать настойчивее. Послышались шаги. Отворилась дверь. На пороге появился слегка удивленный нашим появлением Валерий Игнатьевич. Он представил нам свою соседку Лидию Григорьевну Морозову. Та посетовала, что уже успела испугаться, что никто так долго не открывает, сообщила про щи на плите и поспешила к себе.
Валерий Игнатьевич Гуров является доктором технических наук и ветераном космонавтики России. Родился он в 1940 году в Москве. Имеет высшие техническое и философское образования. После окончания кафедры под руководством первого газотурбиниста России профессора Вл. В. Уварова в МВТУ им. Баумана работает с 1963 года в Головном научном центре авиамоторов. Валерий Игнатьевич признанный специалист мирового уровня по решению проблем применения криогенных топлив в авиационных жидкостных ракетных двигателях.
Будучи человеком разносторонне одарённым, он публикует не только научные статьи. Валерий Игнатьевич увлечён литературным творчеством и публицистикой. В 2010 году была представлена его брошюра «Королевство десяти цифр», предназначенная для совместного домашнего чтения детишек и их родителей. Она поступила в продажу в самый большой магазин России «Библио-Глобус», что на Мясницкой улице в Москве. Своим литературным наставником Гуров считает Станислава Юрьевича Куняева – поэта, публициста, переводчика, литературного критика и главного редактора журнала «Наш современник».
Максимально кратко мы познакомили вас с биографией Валерия Игнатьевича. Согласитесь, что встреча с такими людьми и в больших городах большая удача, а в то, что она могла произойти где-то в глухой деревне и вовсе поверить трудно. Мы поговорили о литературном творчестве, Марке Твене, Иване Тургеневе и Константине Паустовском. С последним Валерий Гуров даже пересекался лично. И как бы нам не хотелось прерывать рассуждения учёного о литературе, захватывающие рассказы об опыте отшельничества на полуострове озера Волго и пути к православию, мы всё же должны были расспросить его о Вязовне.
— Деревня наша глубинная, располагается вдалеке от воды, что плохо сказывается на её развитии, — рассказывает Валерий Игнатьевич. — Из ста заселенных постоянными жителями домов, которых я помню в середине 80-х, сегодня осталось три. Остальные пустуют или служат временным пристанищем для дачников. Моё знакомство с этим краем начиналось в 70-е годы с палаточного стояния на озере Сиг. Потом судьба свела меня с уникальным фронтовиком Николаем Архиповичем Морозовым. За время Великой Отечественной войны он взял в плен 13 немцев. Человек невероятной отваги! Я стал регулярно бывать у него в гостях, и он даже предоставил мне в пользование половину избы. В 2001 году его не стало, а в 2010 умерла супруга, тоже фронтовичка. Наследниками фронтовиков оказалась прекрасная семья Бахтюковых. В 2011 году мне позвонила молодая хозяйка и сообщила, что я, как и прежде, могу здесь бывать. Что касается проблем деревни, то вы, вероятно, заметили, какие разрушения случились вокруг. Лесорубы загубили здешнюю красоту. Вырубки сказываются не только на лесах, но и их обитателях. Чем больше вырубаются массивы, тем более концентрированным становится зверьё. Три года назад я повстречал на дороге медведицу. Очень своеобразный и опасный зверь. Помогла молитва. Я надеюсь, что всё постепенно изменится к лучшему. Вижу, как преображается Осташков. Верю, что мир спасётся Россией.
В завершение нашей поездки мы заглянули к соседке Гурова Лидии Григорьевне Морозовой.
— Мне уже 87 годков, — сообщила она. – В Вязовне 42 года. Прежде 20 жила в посёлке Южный. Последней уроженкой этих мест осталась Валентина Морозова. Раньше в Вязовне была ферма. Коровок держали. Телят. Работы было много! Прежде, когда здоровье было, я и сама содержала хозяйство и большой огород, а сейчас так: немного картошки, огурчиков, лучку… Больше мне и не надо. Ничего-то в нашей деревне не осталось. И людей нет совсем. Дачники уедут в сентябре, совсем скучно будет. Временами такая тоска находит, что думаешь, хоть бы уже и конец наступил… Из досуга один телевизор. Гордона смотрю, Малахова… Бывают такие хорошие передачи! Недавно песни деревенские пели на каком-то канале. В городе я не была уже два года. Боюсь. К врачам почти не обращаюсь. Последний раз в Торжок возили, когда инфаркт случился. Нагрузила я тогда себя сильно. Если что, то «скорая» к нам приезжает из Осташкова быстро. Не жалуюсь. Гора таблеток запасена, давление меряю сама…
Мы возвращались в Осташков тем же маршрутом. В пути повстречали ещё три лесовоза. Они ехали в направлении Вязовни с конкретной, всем понятной целью. Интересно, а что для выгодоприобретателей, отправляющих в леса караваны техники, эти деревеньки? Миражи? Осколки древней вымирающей культуры? Преграды, вокруг которых приходится строить объезды? Несущихся по пыльной дороге за прибылью лесорубов тоже понять легко, как их нанимателей – жителей разной степени комфортности городов, стремящихся как-то улучшить свой быт. А вот поди пойми тех, кто променял столицу на деревню Вязовня или таких, что с огромным умищем ушел в отшельничество, чтобы познать себя и найти Бога. Нет, разумом этого не понять. Не постичь умом, как можно жить в Вязовне, видеть, всё то, что происходит вокруг с нашими селениями и искренне верить, что мир спасётся Россией. Именно таких героев воспевала великая русская литература, на которой все мы воспитаны.
Андрей РЯБОЧКИН
Фото автора и Евгения Крылова
В 1859 году в д. Вязовня Ясенского прихода Пашутинской волости проживало 17 помещичьих крестьян в двух дворах. В километре к северо-западу находилась д. Сидорово, где проживало уже 36 помещичьих крестьян в четырех дворах. Через 30 лет, уже после отмены крепостного права, население увеличилось в Ивановой Горе в 12 раз до 94 человек, а в Вязовне в 10 раз до 177. Эти две деревни слились у моста через речку. Третья – Сидорово – осталась обособленной.
В XX в. в период коллективизации жители объединенной Вязовни и обособленных деревень Сидорово, а также Заболотье организовали колхоз им. 8 марта (всего 51 хозяйство). Он располагал 1,8 тыс га земли. В деревне работала кузница, занимались лесозаготовкой, производством телег и саней. Перед войной в Вязовне было 67 хозяйств. Во время войны немцы в деревню не входили. В 1950 г. в Вязовне постоянно проживало 147 человек. В том же году колхоз им. 8 марта вошел в состав колхоза им. Ворошилова. В деревне работала восьмилетняя школа. К 1968 году население уменьшилось до 101 человека. К 1989 осталось 62. В 2002 году еще насчитывалось 36 постоянных жителей.
Выдержка из книги И.П. Минакова
«Селигерский край. Вчера. Сегодня. Завтра.»