Интерес к языку района озера Селигер неслучаен. Жители Селигерского края находятся в центре европейской части России, где берёт начало самая крупная река Европы Волга, по берегам которой, в том числе, формировалась русская нация, где веками пролегали пути разных народов с севера на юг и с запада на восток.
В поисках новых тем, которые могут заинтересовать наших читателей, мы обратились к старшему научному сотруднику Осташковского краеведческого музея Татьяне Мироновой. Она сообщила, что в последнее время ее занимают темы осташковского диалекта, фразеологии, местные частушки, пословицы, поговорки, сказки и топонимика. Зная наверняка, что имеем дело с человеком основательным и увлеченный, мы поняли, что, скорее всего, напали на золотую жилу. Можно создавать в газете новую рубрику, которая не просто поможет нам вспомнить почти исчезнувшие слова, обороты и языковые конструкции, но позволит лучше понять самих себя. В общем, мы поспешили встретиться с Татьяной.
А на каком языке вы разговариваете?
— В 2015 году я побывала на научной конференции, которую проводил Андреапольский краеведческий музей, — рассказывает Татьяна Миронова. Там выступал Сергей Викторович Моряков. Он живет подо Ржевом и с детства увлекается историей, краеведением, фольклором и этнографией Тверской области. Его выступление нас тогда поразило. Он оказался носителем языка, который мы, к сожалению, потеряли. Моряков изучал Ржевский и Осташковский уезды.
Были и другие звоночки, побуждавшие к изучению темы. Обращали внимание, что с возрастом мы начинаем «вшикать» и употреблять слова, которые вообще непонятно откуда взялись в нашей речи? Так, видимо, работает наша генетическая память.
Как-то я опаздывала на экскурсию, которую должна была проводить для гостей Селигерского края. Я бежала на неё, и мне было очень жарко. Добравшись я произнесла: «Фух, так охряпалась, что не могу…». Произнесла это, и добавила, что мама на меня сейчас посмотрела бы и сказала: «Ну ты Таня и Паша-сотка!» И вот всю экскурсию из меня сыпались такие слова и фразы. Туристы слушали, перешептывались. После спросили: «Простите, а на каком языке вы нам сегодня экскурсию проводили?» Есть любознательные гости, которые это все записывают. Им интересно. Мы долго смеялись, и я, конечно, объяснила несколько заинтересовавших их фраз.
Сегодня мы с сожалением можем говорить о том, что наш диалект практически не сохранился. Я воспроизводила то, что слышала от бабушки. Смысл некоторых слов и фраз уже ускользает даже от местных жителей. Мне захотелось начать записывать такие примеры. В данном случае речь шла не о сугубо наших осташковских диалектах, которые больше нигде не встречаются, но о том удивительном языке, на котором говорили простые местные жители.
Последним же звоночком стало то, что ко мне начала поступать информация на эту тему оттуда, откуда её совсем не ждала. Так ко мне в руки попала записная книжка монахини Богородицкого Житенного женского монастыря Ксении. При жизни она проводила экскурсии в монастыре, много общалась с местными и что-то записывала в свою маленькую книжечку.
Из записной книжки монахини Богородицкого Житенного женского монастыря Ксении
«Ужо — потом, позже (ужо я матери скажу, что ты плохо делаешь!); шлындать — ходить без дела, слоняться (что ты взад-вперед шлындаешь); изгваздаться — испачкаться (где ты так изгваздалась?); чумичка — грязный, неопрятный человек (ходишь, как чумичка); швычка — ???, вероятно резвая, маленькая собачка (бегаешь как швычка); куктиться – одеваться (что ты так медленно куктишься?); брязгаться — возиться в воде (что ты в грязной воде-то брязгаешься?); шлёндать, шастать — ходить без дела (что ты тут шлёндаешь?); трепалка — болтливая девушка (ходишь, как трепалка лён треплет); шнырять — суетливо что-то искать взглядом (что ты тут шныряешь?); набирка — небольшая корзина для ягод или грибов; оковалок — большой кусок; клычить – трепать».
Наряду со словами и их толкованием монахиня Ксения внесла в записную книжку ряд фраз, услышанных в Осташкове. Многие из них, нет-нет, да и сейчас возникают в нашей речи:
«Бегаешь глАзы выголивши; бегаешь с палкой, только палка воёт; что ты дверью-то хлобыщешь?; только скажи, опрометью прибежит!; она как шнырок, всё разыщет!; как иголкой прошкнёт в сердце; ты чего здесь торчишь-то, зачем пришла? кто это к нам прётся-то?; ходишь, как Маня стрюцкая; это птичка — жабочка; бежите, как ошалелые; что ты всё долдонишь своё; ест в жадобу; тохнёшенько тебе надо».
Маня стрюцкая и Паша-сотка
— Наверняка вы слышали, что про некоторых девушек, имеющих особые предпочтения в одежде, говорят: «Оделась как Маня стрюцкая!», — продолжает Татьяна Миронова. — А еще в подобных же случаях у нас называют таких девушек Пашей-соткой. А вы знали, что Паша-сотка — это реально существовавшая наша землячка, которую хорошо помнили люди, жившие в 50-е годы. Её помнила и моя бабушка. Была эта Паша-сотка немного не в себе. По поводу и без повода надевала на себя всю дорогую одежду, вешала все бусы, что у неё есть, и такой яркой красоткой выходила в народ.
А еще у нас можно было услышать такую фразу: «Cтоишь, как Нюта кривая, что подлабынилась?» Нюта кривая — это тоже местная жительница. Известны её имя и фамилия — Анна Полякова. Было у неё серьезное заболевание ног, в результате которого она лишилась конечностей. Вначале 90-х Нюту можно было встретить просящей милостыню на паперти у церкви.
Могу вспомнить еще несколько слов и фраз, характерных для нашей территории. Про девушек, которые, забывшись, сидели непристойно раздвинув ноги, у нас говорили: «У неё меж ног хоть на тройке поезжай». Альтернативой выражению «Седьмая вода на киселе», подчеркивающей дальность родства, у нас была «По тётке Дашке рОдный Прохор».
Вместо слова «парень» у нас и сегодня часто говорят «малец». Есть ставящее туристов в тупик слово «лАвина», которое известно каждому осташу. Погоду у нас предсказывают, глядя на северо-запад. Ведь если туча идёт с мокряка, то дождя не миновать. Любители поучать могли услышать в свой адрес: «А воши тоже с глазами, видели воду, да ладно!» Такого у нас встречалось много, но обычно в фразы закрадывалось крепкое словцо.
Осташковский диалект
Исторически осташковский диалект занимает пограничное положение между северорусским наречием и среднерусскими говорами, то есть включает в себя различные языковые черты, присущие жителям соседних мест. На это обратил внимание свыше ста лет назад В.И. Даль: «В Осташкове… наречие новгородское…, однако же слышно влияние Пскова и часть осташей цокают». Характер говоров говорит о географии расселения славянских племён. Цоканье характерно было для племён кривичей.
Действительно, в первом тысячелетии нашей эры селигерские земли, на которых проживало коренное население финно-угры (племена весь и меря), были колонизированы новгородскими словенами и смоленскими кривичами. Это подтверждают и археологические исследования. Земли Селигерского края долгое время и территориально относились к Новгороду, лишь в конце XVIII столетия были приписаны к Твери.
Несомненно, произведения устного народного творчества и разговорный язык являются хранителями и носителями духовной культуры любой нации. Современные процессы, происходящие в русском языке, вызывают тревогу не только в среде языковедов, но и у всех здравомыслящих людей. Процессы глобализации и агрессивное наступление массовой культуры тоже негативно влияют на русскую культуру, в том числе, языковую. Гибель языка приведёт к гибели нации. Ведь, язык — живой организм, очень быстро меняющийся, взаимосвязанный с современным обществом. К слову нужно относиться очень бережно, сохраняя в языке лучшее и привнося в него только хорошее.
В 2005 году в Осташковском районе работала экспедиция отдела диалектологии и лингвогеографии Института русского языка РАН (г. Москва), которая сделала неутешительные выводы о процессе исчезновения осташковских говоров. В районе озера Селигер преобладает московское аканье, носители говоров или умерли, или мигрировали.
С 1990 года на Селигер приезжают экспедиции Санкт-Петербургского государственного университета. Плод многолетней работы с использованием накопленного Калининским (в настоящее время Тверским) государственным университетом материала — это словарь «Селигер. Материалы по русской диалектологии», которого вышли семь выпусков. (С.-П. 2003, 2004, 2007).
Проводятся и локальные исследования. Московский учитель-словесник В.И. Коваленко много лет приезжает отдыхать на озеро Селигер в деревню Заплавье. Она провела исследование (на правах рукописи) диалектных слов, используемых жителями деревни Заплавье, где даёт представление об их семантике (значении), грамматике (форме употребления) и синтаксисе (использовании в словосочетании и предложении). До сих пор существует поговорка: «Все осташи говорят на «вши».
Не одно десятилетие изучают Селигерский край учёные-филологи — преподаватели Тверского государственного университета, приезжая сюда в экспедиции вместе со своими студентами. «Уходящие слова представляют для истории народной культуры не меньшее значение, чем сами предметы, которые бережно хранятся и изучаются в музеях. Так же нужно поступать и с языком: устаревшее слово не должно исчезнуть бесследно, его необходимо сохранить для грядущих поколений, ибо явления духовной культуры представляют для потомков не меньшую ценность, чем явления культуры материальной», — считает тверской учёный Николай Юрьевич Меркулов. В 1974 году доцент кафедры русского языка филологического факультета КГУ Н.Ю. Меркулов защитил кандидатскую диссертацию на тему «Лексика рыбаков озера Селигер». В диссертационной работе был дан семантический анализ диалектной рыболовецкой лексики, собранной исследователем в населённых пунктах Осташковского района.
Записал Андрей РЯБОЧКИН
Благодарим старшего научного сотрудника Осташковского краеведческого музея Татьяну Миронову за предоставленные материалы