Госпитальный этап Евдокии Корешковой начался в Осташкове, а закончился в Каунасе
– Молодой, красивый офицер с курчавыми волосами лежал на госпитальной койке и смотрел глазами, полными боли и укора. «Вы что, издеваетесь надо мной?! Как вы можете мне такое говорить? У меня ноги нет!». А я спокойно ему отвечаю: «Я всё знаю, и все-таки мы с вами будем сейчас делать физические упражнения», – вспоминает далекие события Евдокия Михайловна Корешкова, участница Великой Отечественной войны, медицинская сестра госпиталя №1145, прошагавшая по фронтовым дорогам от Осташкова до литовского Каунаса, где и встретила День Победы.
– Такой был радостный этот день! Мы вместе с медсестрой жили в избушке на окраине Каунаса. Комнатка у нас была маленькая с одним оконцем. В него-то и постучали – громко, и показалось, тревожно. Выскочили на улицу, а там все кричат: «Победа! Победа!», смеются, обнимаются, – на глаза собеседницы наворачиваются слезы, но пережившая ужасы войны 96-летняя женщина быстро с ними справляется. На протяжении нашего разговора сильное волнение охватывает ее еще не раз, но Евдокия Михайловна усилием воли подавляет его.
Противоречивые чувства терзают и моё сердце: хочется больше узнать о тяжелых годах военного лихолетья и страшно бередить душевные раны ветерана – видно, что воспоминания даются ей нелегко. Поэтому наш разговор перетекает в другое русло.
– Евдокия Михайловна, как вы познакомились со своим мужем? Он ведь тоже фронтовик?
Лицо собеседницы озаряется улыбкой:
– Иначе, как судьбой, это не назовешь. Когда немцы подошли к Осташкову, мы с одним из моих пожилых родственников решили уехать в Азербайджан к дальней родне. Я устроилась на работу в библиотеку в городе Баку. На обед мы с коллегами ходили в столовую по одному и тому же маршруту.
Мой будущий муж очень часто видел меня из окна дома, где снимал жилье. В Баку его тоже привела война – оказался там после боев на Черном море. Однажды он подошел ко мне на улице и спросил, не знаю ли я, где сдается какое-нибудь жилье. Как потом оказалось, это был предлог для знакомства. Я ответила, завязался разговор. На следующий день он встретил меня возле моего дома. Так завязались наши отношения. Стали встречаться, на свидания вместо цветов он приносил мне суп. Потом уехал в Москву в военную академию на шесть месяцев, в 28 лет стал подполковником. А я окончила медицинские курсы, став помощником врача-эпидемиолога, и вернулась в Осташков. Жила какое-то время у сестры, но у неё была своя семья, трое детей, и вскоре вольнонаемной я отправилась на фронт. Так начался госпитальный этап моей жизни. После победы муж нашел меня – мы переписывались. Приехал – вся грудь в орденах, в числе которых и орден Суворова. Какое-то время жили с ним в Восточной Пруссии, а потом уехали в Крым, в Евпаторию. Купили дом, но прожили там недолго – очень жарко. Переехали на Азовское море, в город Бердянск.
Уроженка деревни Погорелое Осташковского района, привыкшая к лесу и озерной прохладе, не смогла полюбить морской прибой и жаркий песок. «Поедем на мою родину, где трава и лес», – сказала она мужу. А он, безмерно влюбленный в свою Дунюшку, не смог отказать. Да к тому же и его самого тянуло в родное Подмосковье. И чета Корешковых оказалась в Осташкове.
– Евдокия Михайловна, что вам чаще всего вспоминается о войне?
– Врезался в память такой эпизод. Наш санитарный поезд загружался перед отправкой в Каунас. Погрузка длилась долго. Ждем, ждем. И решили мы с одной медсестрой сбегать за яблоками, нарвать их в саду. Было это в конце лета, они как раз поспели. Побежали. Возвращаемся, а поезда нет. Куда его отправили – не говорят. Это потом мы узнали, что в Литву. В какую сторону кинуться его догонять – неизвестно. Мы – к диспетчеру. Она позвонила и узнала, что поезд стоит в семнадцати километрах отсюда: размыло пути. Показала, в какую сторону бежать, и мы «припустили» по шпалам. Ни единым словом не обмолвились – силы берегли. Догнали. Только вошли в товарный вагон, минуты через три состав тронулся!
А еще запомнились голод и усталость. Мне постоянно хотелось есть. В госпитале я получала 400 граммов хлеба, остистого, порой плохо пропеченного. Воинский паек был не положен, так как я была вольнонаемной. Работала много, тяжело, но недоедание и усталость не сказывались на моем отношении к больным. Раненые всегда обо мне отзывались хорошо. «Добрая, ласковая», – передавал их слова обо мне начальник госпиталя. Я никогда не слышала от них грубого слова.
Видимо, бойцам этого не позволяла сделать удивительная природная красота, и внешняя и душевная, молоденькой медсестры, методиста лечебной физкультуры. Евдокия Михайловна и до сих пор сохранила её. Ровная спина, приятное лицо, грамотная речь – редко кому удается иметь все это в 96 лет! Вот только натруженные руки с крупными, набухшими венами выдают возраст нашей героини.
Ее самоотверженный труд в годы войны не остался незамеченным. Евдокия Михайловна награждена орденом Отечественной войны II степени и медалями.
В преддверии главного праздника – Дня Победы – редакция газеты «Селигер» желает Евдокии Михайловне, ветеранам войны и всем землякам доброго здоровья, бодрости, светлых солнечных дней! И обязательно отметить столетний юбилей нашей очаровательной героини, до которого осталось всего-то четыре года!
Галина БУКРЕЕВА
Фото на 1-й странице из
семейного архива Корешковых