К 170-летию со дня создания
Осташковской общественной пожарной команды
Аборигенам города Осташкова и пытливым «каникулярам», бывающим на Селигере наездами, должна быть знакома книга И.Ф. Токмакова «Город Осташков Тверской губернии и его уезд», вышедшая в Москве в 1906 году. В двух главах этой книги, посвящённых общественному Осташковскому театру и пожарной команде города, Токмаков рассказывает о спектакле, который был поставлен 3 января 1894 г. в дни празднования 50-летнего юбилея Осташковской Общественной пожарной Команды. «Спектакль состоял из новой, для этого случая написанной Н.К. пьесы – сцены в 2-х действиях, под названием «Благое дело». Пьеса, поставленная режиссёром А.И.Дмитревским, розыграна с большим старанием и весьма удачно, чему способствовала, между прочим, её сценичность, а также и то обстоятельство, что, по замечанию главного актёра И.П.Нечкина (брандмейстер команды), «пьеса эта много говорит сердцу, как своё родное». Действительно, вымышленный самостоятельный сюжет пьесы приноровлен к Осташкову, его бытовой жизни и к пожарному делу. Впрочем, с лёгкими переделками местного колорита, может с успехом идти во всех городах, где есть общественная пожарная команда. По окончании пьесы, автору её был прочитан и вручён благодарственный адрес за подписью брандмейстера и всех членов пожарной команды. Живые картины, с удачными декорациями А.Н.Артюхова, отлично поставленные, произвели сильное впечатление, проведя перед зрителями ряд моментов из хроники Осташковской пожарной команды. Заключительный апофеоз превосходно поставлен местным декоратором Ф.Е.Лебедевым.
В дополнение к этим празднествам 6 января на катке пожарным Н.М. был устроен последний юбилейный праздник и прочитано посвящённое пожарной команде следующее стихотворение автора пьесы «Благое дело», присланное им с дороги, при возвращении в С.-Петербург.
«Членам Осташковской общественной пожарной команды 4 января, 1894 г.
Ваш чудный праздник юбилейный
Провесть мне с Вами удалось,
Душевно, радостно, семейно
Нам вместе в эти дни жилось.
Я уловил Ваш пыл священный,
Я вашу скромность оценил,
Высокой целью вдохновенный
На сцене Вас изобразил!
В огонь бросаетесь вы смело,
А я с пером за Вами рвусь,
Связало нас Благое дело!
И не разрывен наш союз.
Благое дело! И за это
Как чтили Вас в Ваш юбилей,
Что слово скромного поэта?
Что Вам привет России всей?
Любовью к подвигам горя,
Святой почёт Вы заслужили
На знамя Ваше получили
Вы Имя Батюшки Царя.
Из поколенья в поколенье,
Мы не забудем эти дни.
Пошли Господь благословенье
И Батюшку Царя храни!»
Прочитав этот абзац из книги И.Ф.Токмакова, невольно задаёшься вопросом, кого и зачем автор скрыл под инициалами Н.К. и Н.М. Вначале, казалось, что разгадка этому лежит на поверхности. Для её решения достаточно посмотреть на программку спектакля «Благое дело», которая, как мне было известно, сохранилась в фондах нашего краевого музея. Иду в музей и снимаю копию программки. Определение фамилии второго носителя инициалов, тоже казалось делом простым. Ведь И.Ф. Токмаковым было указано, что он был пожарным и, вероятно, не из последних, к тому же обладающий актёрским дарованием, поскольку ему было доверено прилюдно прочитать стихотворение автора пьесы «Благое дело». Следовательно, нужно в городском музее открыть альбом, который был выпущен нашими предками к 50-летию пожарной команды с фотографиями всех членов команды и их фамилиями, именами и отчествами и найти в нём человека с инициалами – Н.М., где «Н» – это первая буква его имени, а «М» – фамилии.
Одновременно с этим перечитываю главу из книги Бориса Фёдоровича Карпова «Осташков – наш город, мой дом, суть моя», вернее то место, в котором упоминается автор пьесы. Читаю на стр. 254 следующее: «Мысль о возвращении на подмостки большой сцены длительное время не покидала Орлову-Савину, но судьба распорядилась по-своему. Фёдор Кондратьевич сделал всё для неё, чтобы ей было хорошо на сцене Осташковского театра.
Для этого он пригласил в Осташков брата Прасковьи Ивановны – Николая Ивановича (1812-1891), который поставил на Осташковской сцене свой водевиль «Благое дело» в честь 50-летия общественной пожарной команды».
Открываю «Автобиографию» Прасковьи Ивановны Орловой-Савиной, из которой узнаю, что её девичья фамилия была Куликова (стр.6), а её старшего брата звали Николаем Ивановичем. В энциклопедиях и на стр. 390 «Автобиографии» Прасковьи Ивановны читаю о нём то, что Николай Иванович был в своё время известным актёром и режиссёром Санкт-Петербургской Александринки, писателем и драматургом, написавшим свыше пятидесяти пьес, шедших с успехом на сценах столичных и провинциальных театров. Одним из псевдонимов, используемым писателем был Н.Крестовский. Казалось, тайна инициалов Н.К. разгадана. Разгадана потому, что на афише спектакля автором пьесы назван Н.И.Куликов, и по Борису Фёдоровичу Карпову брат Савиной (т.е. Куликов Николай Иванович) был приглашён в Осташков, чтобы поставить свою пьесу. И всё бы хорошо…если не одно «но», оказавшееся самым невероятным, но и самым важным. Это обстоятельство – год смерти Николая Ивановича Куликова – 1891 год!
Получается, что Николай Иванович никак не мог присутствовать 3 января 1894 г. на премьере пьесы «Благое дело», а стихотворение автора пьесы, которое он прислал с дороги, возвращаясь из Осташкова в Санкт-Петербург, мог написать только единственный человек – его сын, – Николай Николаевич Куликов. Перепутать на афише букву «И» с буквой «Н» в отчествах отца и сына – такое бывает в печатных изданиях довольно часто, а то, что эту ошибку не заметил автор пьесы, делает сыну большую честь.
В достойных личных качествах членов семьи Куликовых сомневаться не приходится. Воспитанию и образованию детей в этой семье уделялось значительное внимание. И вырастали дети образованные и достойные, с хорошими, подчас уникальными человеческими качествами. Об этом в литературе нам оставили свидетельства два человека, в правдивости которых невозможно усомниться. Это Прасковья Ивановна Орлова-Савина и писатель Викентий Викентьевич Вересаев.
В своих воспоминаниях В.В.Вересаев, будучи ещё учеником, с особым, тёплым чувством рассказывал о новом директоре гимназии. Он писал: «Когда я был в пятом классе, прежнего директора сменил новый, – Николай Николаевич Куликов. Это был совсем другой. Высокий, представительный, с неторопливыми движениями, с открытым благожелательным лицом. И время становилось как будто другим. Был 1880 год, во главе правительства стоял Лорис-Меликов. Министра народного просвещения, всеми проклинаемого гр. Д.А.Толстого сменил Сабуров…
Обращение Куликова с гимназистами было для нас совершенно невиданное, обнимет какого-нибудь ученика и ходит с ним по коридору и разговаривает. Когда я был в шестом классе три моих товарища, Мерцалов, Буткевич и Новиков попались в тяжком деле: раздавали революционные прокламации рабочим Тульского оружейного завода. При Новосёлове их, конечно, немедленно бы исключили с волчьими паспортами. Куликов выставил дело как ребяческую шалость. Виновные отделались только тем, что отсидели в карцере и по два часа в день в течение месяца раз в неделю должны были ходить на душеспасительные собеседования с нашим законоучителем протоиереем Ивановым, который текстами из Библии и Евангелия доказывал им безбожность стремлений революционеров.
Воспоминание о себе Куликов оставил у нас хорошее. У меня в памяти он остался как олицетворение краткой лорис-меликовской эпохи «диктатуры сердца». Года через два Куликов ушёл со службы. Не знаю, из-за либерализма ли своего или другие были причины. Слышал, что потом он стал драматургом (псевдоним – Н.Николаев) и что драмы его имели успех на сцене. Он был сын известного в своё время водевилиста и актёра Н.И.Куликова».
В книге «Автобиаграфия» П.И. Орловой-Савиной представлены, кроме родителей актрисы, фотографии всех их талантливых детей. Старший Николай, родившийся в год тяжёлых испытаний для России, стал актёром, режиссёром и писателем, перу которого принадлежат свыше 50 оригинальных произведений и около 80-и переводных.
Средняя дочь – Прасковья (1815-1900) стала знаменитой актрисой столичных и провинциальных театров, среди которых особое место занимал Осташковский театр. Младшая дочь Александра ещё одна знаменитая актриса, любимая ученица М.С.Щепкина. Самые знаменитые журналы России, выходившие в 80-годы 19 века («Русская старина», «Искусство», «Ежегодник Императорских Театров», «Исторический вестник») не оставили без внимания воспоминания Николая Ивановича Куликова, напечатав их на своих страницах.
Судьба «Автобиографии» Прасковьи Ивановны хорошо известна осташам. Рукопись актрисы была завещана ею крестникам – детям секретаря городской управы Осташкова Ивана Михайловича Савина. В 1905 году она была приобретена основателем театрального музея Алексеем Александровичем Бахрушиным, и только в 1994 году воспоминания увидели свет, изданные в Москве тиражом 10 тысяч экземпляров.
У Николая Ивановича Куликова и его супруги Варвары Александровны родилось пятеро детей. Старший Николай (1844-1898) стал известным драматургом и, как мы определили в этой статье, автором пьесы «Благое дело» и стихотворения, прочитанного на катке неизвестным пожарным с инициалами Н.М.
Когда статья уже была написана, от моего друга-петербуржца пришло известие, что он нашёл место захоронения Николая Николаевича Куликова, действительного статского советника, скончавшегося в возрасте 54 лет 21 августа 1898 года. Митрофаниевского кладбища, на котором был похоронен автор пьесы «Благое дело», сейчас не существует. Из письма сотрудников Александринки я узнал также и место захоронения Николая Ивановича Куликова. Это Новодевичье кладбище Санкт-Петербурга. В некрологе, связанном с кончиной писателя и актёра также указано это кладбище. Но могила его и надгробный памятник не сохранились.
Митрофаниевское кладбище не считалось самым престижным среди петербургских некрополей. Однако это было место захоронения многих актёров и знаменитых людей в истории России. В некрополь мастеров искусств перезахоронили актёров Брянских, И.П.Киселевского и Е.С.Семёнову. На Литераторские мостки – поэта Л.А.Мея, писателя и историка М.И.Пыляева, А.А.Григорьева и А.К.Михайлова-Шеллера. К сожалению, среди них не оказалось праха Николая Николаевича Куликова.
В 50-е годы прошлого века на месте Митрофаниевского кладбища действовала самая большая в Ленинграде барахолка, а сейчас на этом месте склады, гаражи да свалка.
И это удивительно, с какой легкостью и безрассудством мы относимся к памяти наших предков, сносим старинные могилы в угоду меркантильным интересам живущих. И это в России, где землёй никто не обижен.
В Осташкове невозможно найти могилы значимых для города и России людей. Утеряны могила Прасковьи Ивановны Орловой-Савиной и её надгробный памятник, могила с уникальным барельефом её мужа Фёдора Кондратьевича Савина, погибшего от перенапряжения на пожаре, священника и родоначальника селигерского краеведения и городского музейного дела Владимира Петровича Успенского и многих-многих других…
Чтобы узнать фамилию человека, прочитавшего стихи автора пьесы «Благое дело» на общественном осташковском катке вечером перед Рождеством, необходимо было пролистать альбом, подготовленный к 50-летнему юбилею осташковской пожарной команды. В нём 186 фамилий и фотографий членов пожарной команды. На букву «М» в альбоме пятнадцать фамилий. И только один из них носил имя, начинающееся на букву «Н». Это Николай Иванович Молодожников. На оборотной стороне фотографии надпись: «Наблюдатель по доставке лошадей, верховой». Далее идёт дата вступления в пожарную команду: «с 1 января 1881 г.» и номер по списку, который определял важность пожарной должности: «№4». Николай Иванович Молодожников обладал громким голосом и был прекрасным декламатором. В спектакле «Благое дело» он сыграл роль местного промышленника Ивана Григорьевича Лапшина. Именно ему было доверено устроить «последний юбилейный праздник» и прочитать стихи Николая Николаевича Куликова на осташковском катке.
Итак, тайна инициалов Н.К. и Н.М. разгадана. Остаётся один вопрос. Зачем И.Ф.Токмакову понадобилось зашифровать фамилии автора пьесы и чтеца стихотворения этого автора? Возможно, И.Ф.Токмаков знал об опечатке, которую допустили осташи на юбилейной афише и, не желая обидеть кого-либо, дабы не «испортить праздник», он решил оставить определение истины будущим поколениям, надеясь, что кто-то обратит внимание на необычные для его книги инициалы. Надеюсь, что так это и было.
Могилу Николая Ивановича Молодожникова на исчезнувших городских кладбищах города Осташкова я так и не нашёл. От его праправнучки знаю, что он был похоронен на Крестовоздвиженском кладбище, слева от церкви. Рад тому, что в отличие от Митрофаниевского, на бывших осташковских кладбищах разбиты парки, стоит часовня и с уцелевшей колокольни взорванной Спасо-Преображенской церкви доносится бой часов, напоминающий горожанам о настоящем и прошедшем времени. Рядом с её стенами, 120 лет тому назад, в здании театра прошла премьера юбилейной пьесы для пожарных и их семей в присутствии автора – известного драматурга Николая Николаевича Куликова. А на пожарном пруду, приспособленном под общественный каток, пожарным, верховым и наблюдателем по доставке лошадей, будущим главой города, Николаем Ивановичем Молодожниковым были прочитаны его приветственные стихи.
Лев Рыбаков