Со времени окончания Великой Отечественной войны минуло 77 лет. Миллионы имен героев увековечены на памятниках и мемориалах. Сотни тысяч остались неизвестными. Не все герои войны нашли упокоение на братских кладбищах. Сегодня рассказ о совсем юной девчонке, у которой, казалось, все было впереди.
Судьбоносный поворот
Вера родилась 7 сентября 1923 года в Осташкове в семье Константина Ивановича и Полины Андреевны Панкратовых. Отец был хорошо известен осташам — мастер на все руки. Любил рисовать, писал стихи и прозу. Будучи председателем месткома, Панкратов в 1922 г. стал одним из организаторов клуба водников «Маяк», а вскоре был назначен заведующим Осташковским агенством Госпароходства. Затем направлен на должность заведующего Витебским агенством. Затем были Рыбинск, Калинин, Ленинград. И везде Константин Иванович зарекомендовал себя как умелый специалист и принципиальный человек, отстаивавший собственное мнение. Вероятно, это и сыграло свою роль в его дальнейшей жизни.
После убийства С.М. Кирова 1 декабря 1934 г. и последовавших за этим репрессий и чисток К.И. Панкратов был исключен в 1935 году из партии, а в 1937 году неожиданно арестован.
В 24 часа семья Панкратовых была выслана из Ленинграда без права проживания в 20 городах. Полина Андреевна с детьми Верой и Новомиром приехали в Осташков, где поселились в доме давнего знакомого отца Новикова Михаила Матвеевича.
Вскоре отец был освобожден и приехал к семье. Константин Панкратов пошел мотористом на катер, который восстановил: перебрал мотор, просмолил, покрасил.
В 7-й класс неполной средней школы на улице Евстафьевской 1 сентября пришло много новеньких. Но среди них выделялась голубоглазая со светлыми косичками с темно-синими бантами в белой пионерской форме и ярким красным галстуком девочка. Новенькая села за вторую парту. Это была Вера Панкратова, приветливая, доброжелательная, улыбка и румянец не сходили с ее лица. Скоро Вера стала любимицей класса. Она хорошо училась по всем предметам. Активно участвовала и в общественной жизни школы. Вера пела в хоре, декламировала стихи Михалкова, которого особо любила, писала сценарии, организовала танцевальный кружок.
После окончания 7-го класса, Вера подала заявление в 8-й класс средней школы №1, которая славилась по области как лучшая образцовая. А впереди было лето! Многих детей, среди которых была и Вера, родители послали в пионерский лагерь, который в этот год открыли в Радухове в барском имении.
Из воспоминаний Александры Суворовой (Шишковой) (орфография сохранена): «Нам было по 14 лет, но мы с Верой надели пионерские галстуки и вместе с младшей сестренкой Настенькой выехали на теплоходе «Совет» до Ботова, а дальше мы шли среди богатств красоты, которые открылись нашему взору, со своими озерцами, ореховыми рощами, липовыми аллеями, дубовыми рощами. Один вид прелестной природы сменялся другим. В лагере Вера быстро со всеми перезнакомилась и выступала в каждом концерте: танцевала, декламировала, и успевала заниматься в двух кружках – авиамодельном руководителем был Морозов Саша – десятиклассник, и радиосвязи – руководителем был Дима.
Однажды мы ходили в двухдневный туристический поход в Неприе. Была такая туристическая детская база. Распределили обязанности. Хорошо помню с каким удовольствием Верочка и Маша Лобанева приняли предложение о назначении их поварами. Мне дали красный крест, на мне медчасть. Больных в походе не было, а вот уж девочкам досталось трудно: до первого привала и они, и мальчики тащили огромные рюкзаки с продуктами и хлебом. Мы шли по берегу Селигера мимо Никола Рожка по деревне Слобода, мы любовались озером, оно светилось какой-то особенной красотой и это лиловая синева как бы связывала нас со светившимися куполами, домами нашего любимого города Осташкова. Наконец привал. Наши поварихи кормят нас вкусной кашей.
Все пионеры загорели и окрепли. Вера и Саша Дешкина держали первенство по загару. Черные как головешки даже румянец пробивался с трудом. Оставался бледным Саша Морозов. Мы с Верочкой его ласково прозвали «бледнолицый». Дружба между Сашей и Верой продолжалась и в городе. Вера продолжала заниматься в доме пионеров в авиамодельном кружке.
Кроме того в школе была традиция. Старшеклассники устраивали каждую неделю литературные вечера. В конце вечера танцы до 10 часов, а иногда и до 11 часов. Саша Морозов старался Веру приглашать хотя к его досаде ему не всегда это удавалось. Вера училась в «Б», а я в «В». Но мы были подружками, нас объединяла любовь к школе и к городу и к товарищам».
Школьные годы чудесные
В 9-м классе Вера Панкратова вступила в комсомол. Счастливая, окрыленная, готовая выполнить любое задание. Первое комсомольское поручение, которое получила Вера – ее назначили пионервожатой в начальных классах. Она снова ходила в пионерской форме с галстуком. Малыши очень гордились своей пионервожатой. Вера проводила настолько интересные сборы, что многие ее одноклассники тоже с удовольствием шли в пионервожатые. Это было очень почетное поручение.
Школьные годы. Счастливое время. Оно наполнено не только уроками, школьными поручениями. Это время робкого пока еще прощания с детством. Это время первой любви. В сохранившемся дневнике Веры Панкратовой есть такие волнительные строки:
«14.04.1938 г. Замечаю: в меня вселилось новое чувство, не знакомое и мне самой. Оно двояко действует на меня: с одной стороны, колет чем-то приятным, а с другой – чем-то неприятным, чужим. Лучше бы мне быть такой, какой я и была, страшно не узнавать себя. Зачем я расту внутренне?
12 мая. Чувство открылось, я из девочки делаюсь «девушкой», правда, уже время, но все-таки страшно. Я «люблю» уже по-другому и на жизнь смотрю по-другому. Один год жизни в Осташкове, и я не узнаю себя. Как жаль! А как бы я хотела бы быть прежней, но, увы, этого больше не будет. Я пишу, а слезы сжигают горло. Прощайте, светлые дни детства».
Записи на полях дневника рукой матери: «Моя милая девочка! Ты слишком рано прощаешься со своим детством – и девушкой ты не стала, а просто ты еще ребенок и постарайся быть подольше им. Это время к тебе не вернется – ты будешь жалеть, что прошли годы твоего детства. Оставь чувство до понимания его. Говорить о том, чего не понимаешь, не нужно. Я хочу видеть в тебе только девочку – постарайся и быть ею. Твоя мать. 28.07.1938 г.
Мне было очень больно прочесть на странице твоего дневника писанное тобой 12 мая 1938 г. Я не хотела бы, чтобы в 14 лет в голове моей девочки засела эта глупость. Помни, детка, слово «любовь» — сильное слово, прежде, чем писать, нужно понять, что значит любить, и никогда не бросать на ветер этого слова. Любят, деточка, действительно любят, как только можно понять, только один раз в жизни, а ты, моя доченька, моя радость, только начинаешь жить. Твоя «тяга» к В.П. ни что иное, как мимолетное увлечение мальчиком, который чем-то выделился для тебя среди других товарищей, но не рано ли моей девочке обращать внимание на это?! Не торопись жить, деточка – скоро устанешь. Побудь еще малость ребенком, береги свое детство – оно не возвратится. Разве у тебя нет других сторон, в твоем детстве и юности?! Твоя мать. 28.07.1938 г.»
«28 ноября 1938 г. Учусь в 8 кл. «Б» средней школы. Учиться очень трудно. Много общественной работы. Бывает ухожу в 12. А прихожу в 11 ночи. Часто бывают вечера, проходящие очень весело. На вечерах танцую. Вчера был очень тяжелый день. На 4 уроке по немецкому языку получила «пос.». А на алгебре произошла сумятица, тяжело, но терпимо.
14 декабря 1940 г. подходит к концу. Вчера я написала записку Свете, ее перехватили ребята. Там ничего не было особенного, кроме инициалов «Н.Ф.». И, кажется, он догадался, что это его инициалы. Но я держусь до конца. Вчера катались на лыжах – я, Витя, Коля, Ваня, Вова, Женя, Лена. Было очень весело, но в конце мы потеряли ребят. Очень жалко. И почему-то было грустно. Ведь скоро нужно расстаться и, может быть, навсегда. Очень жаль. Хорошие ребята, хорошо и вспомнить 10 класс, как это странно – мы совсем не похожи на десятиклассников. А впереди институт, что-то ждет. Сегодня Н. 17 лет, а завтра Свете тоже 17 лет. Завтра выборы в Совет Союза. И целый день придется бродить по участкам, но что поделаешь – нужно. Ставили «Медведя» Чехова. Вот опять траурное платье, томное выражение физиономии, опять вдова Попова… Уроки что-то не идут на ум. Что ждет меня – не знаю. Скоро, наверное, придется провожать Виктора и Колю в летную среднюю школу. Счастливые! Почему я не мальчишка? Жаль ребят. Вместе работали, жили, росли, и вдруг они уезжают, а я остаюсь одна. Странно как-то, и вообще не по себе. После 10 класса ребят берут в армию. Никак не представляю, чтобы наши ребята были красноармейцами. Они такие «маленькие», простые и милые. Ну поживем – увидим. Сегодня нужно кончить Виктору змей.
18.12.1940 г. Дела идут ничего. На участке выступили удачно. Но 15.12. я не каталась на лыжах – некогда, а жаль. Вчера ударилась на физике в поэзию. Да, собирала всякую ерунду. Хочется записать сюда, но не знаю, вспомню ли, т.к. выхватил Соколов, почти половину. Попробую вспомнить:
Уйдешь ты навсегда, и путь твой так далек.
Ну что ж, в счастливый путь,
И счастлив будь, дружок…
Грядут перемены
20.12.1940 г. Собираюсь в Ленинград. И хочется. И не хочется. Но видно, уеду 30 или 1.1. Со мною едет бабушка, а из ребят собираются в один день Колкун, Виктор Полчков и Коля Фомичев. Виктор и Коля в военные школы. Жаль, такие хорошие ребята! Ну. Виктору простительно, а Коля, зачем едет он? Конечно, идти в армию просто солдатом не хочется, но все-таки. Николай, если бы ты знал, как мне не хочется, чтобы ты уехал. Но ничего не поделаешь. У всех свой путь, мой друг, у всех своя мечта. В выходной 22.12 собираюсь на Кличен, а сегодня идем в театр».
Это была последняя запись в дневнике, сделанная Верой Панкратовой.
Особенно отличилась Вера, когда писала сочинение на выпускном экзамене в 10 классе. Отрывки из него были опубликованы в местной газете «Путь Октября»: «Еще когда гремели выстрелы в Финляндии и радио доносило в наш тихий городок вести с фронта, я твердо выбрала себе дорогу, по которой я пойду, выйдя из школьных дверей. Я решила стать врачом. Когда я думаю о своем будущем, мое воображение рисует сложную обстановку на фронте, и я вижу себя человеком. Помощи которого ждут десятки раненых. Как хорошо вернуть человеку здоровье и даже жизнь! И вот сегодня за мной навсегда закроются двери средней школы. Я покидаю школу, но знания, которые я получила здесь, будут сопутствовать мне везде».
Из воспоминаний Александры Суворовой (Шишковой) (орфография сохранена):
«Особенно красива Вера была на выпускном вечере в кремовом платье с розами на левом боку. Выступала она с таким вдохновением, что таких красивых эмоций я не видела и не слыхала ни разу в жизни!»
Вера мечтала стать врачом, готовилась поступать в 1-й медицинский институт в Ленинграде. Все документы были готовы.
Война…
Но… этим мечтам не суждено было осуществиться. Началась война. По поручению комсомола, Вера с товарищами направляется на строительство оборонительных сооружений. Подростки, женщины рыли окопы, противотанковые рвы. Вражеские самолеты летали над ними, и не только разбрасывали листовки, но и обстреливали и бомбили.
Фронт приближался к Осташкову. Строительство оборонительных рубежей было завершено. Началась эвакуация городского населения, имущества предприятий и организаций. Ушел на фронт Константин Иванович.
Из воспоминаний Александры Суворовой (Шишковой) (орфография сохранена):
«В конце августа к нам в Осташковский РК ВЛКСМ приехал секретарь ЦК ВЛКСМ т. Романов. Нас собрали и призывали идти в разведку, в партизанские отряды. Здесь же присутствовали представители частей, куда нужны комсомольцы. Никто не имел никакого опыта, и все же все записались.
Кто уже патрулировал по городу, так как ребята призывного возраста были призваны в армию, по первому зову Родины. Кто в районный партизанский отряд. Группа девушек и Вера записались в армейскую разведку. Призыв ЦК ВЛКСМ Вера приняла для себя как закон. Заявление было написано сразу же. На второй день было с ней собеседование и Верочка заявила со всей силой своих эмоций и ума, что она изъявляет горячее желание быть разведчицей.
На другой день от райкома ВЛКСМ отходила уже машина в неизвестном направлении.
Вера пришла домой как пружина, готовая взорваться. Объявила о своем решении матери. Потом отрезала косы заплела в одну косу все ленты и подарила девочке из своего дома Верочке Назаровой. Это была ученица из ее отряда. На память.
Мать Веры плакала, становилась на колени, умоляла не ходить на фронт. Вера всю ночь терпеливо готовилась. То поплачет вместе с матерью, то вспомнит, что она ведь дала слово и опять продолжала готовиться. В 7 часов она была уже на ногах. В восьмом часу она стремительно вышла одна. Оставив мать с больным братиком почти без чувств.
В это же самое время я вышла на работу диспетчера на дежурство, нужно было к 8 часам. Здесь мне Вера объявила что уходит в армию, в разведчики. Я ужаснулась – «Ты хотела быть врачом, иди в госпиталь, а их у нас в каждом доме. Она говорила мне, что я ее плохо знаю. Что ее место именно в разведке и у нее к этому делу есть способности.
Всю дорогу она меня убеждала, что с ней ничего не случится. Наконец, она внучка знаменитого Савина, что находится во Франции. Что она знает французский и немецкий. Около Набережного сада мы расстались, машины еще не было. Пришла в райком Полина Андреевна, она умоляла Верочку вернуться домой, где умирает один без присмотра Новомир. Вера осталась неприклонной и умоляла мать не позорить ее слезами. В десять утра машина уехала, старшим был лейтенант Смирнов».
Запись на полях дневника Веры Панкратовой, сделанная рукою ее матери: «И оборвалась жизнь моей девочки 4.11.1941 г. Война! Проклятая бойня проглотила тебя, моя бедная».
Место и обстоятельства гибели Веры Панкратовой, а также место ее захоронения неизвестны. В мае 1943 года Константин Иванович пропал без вести.
Выражаю благодарность Алехову Радомиру Ивановичу за предоставленные материалы из личного архива.
Наталья Артюхова, научный сотрудник Осташковского краеведческого музея
Осташковский краеведческий Музей будет рад любой информации о Вере Панкратовой и ее одноклассниках.