«Не дай Бог никому такую жизнь, что я прожила», — с этих слов Татьяна Алексеевна Сичкарь начала нашу беседу.
А в ночь перед встречей она вообще плохо спала, всё думала, о чём её будут спрашивать, да и что она может рассказать, и вообще, нужно ли?
Оказалось, есть о чём рассказать и, конечно, же воспоминания о долгой и непростой жизни нужны будущим поколениям. Они содержат трагические страницы истории как человека в отдельности, так и страны в целом, а также страницы становления страны после войны; эпизоды, которые навсегда ушли из нашей жизни, но которые имели место быть; они о том, как люди жили, воевали, работали, любили, рожали детей.
Таня Кривицкая родилась 25 января 1927 года в деревне Кушкино Мостовского сельского совета Оленинского района. Как и большинство сверстников, она и не думала, что молодость её придётся на страшные военные годы. Но в грозных сороковых она, совсем молоденькая, сполна познала все тяготы и ужасы оккупации, когда в её деревню пришли немцы. К тому времени отец Тани ушёл на фронт, и они с мамой, как могли поддерживали друг друга, пытаясь выжить.
Память, к сожалению, подводит Татьяну Алексеевну, и она, смущённо улыбаясь, сбивчиво рассказывает о тех тяжёлых днях. Но суть такова — в одно мгновение привычная жизнь русского человека рухнула и пришлось жить по правилам, которые ввели оккупанты.
Заняв лучшие дома в деревне, немцы согнали жителей в одну избу, в которой люди лишь ночевали, а целыми днями работали на гитлеровцев. Самым страшным было начало дня, когда утром собирали на построение. Немцы каждому на рукав нацепили бирки с номерами и, если кого-то на построении не было, расстреливали соседей исчезнувшего, чтобы другим отбить охоту к побегу. Одним оккупационным утром шестнадцатилетняя Таня и сама взглянула смерти в лицо.
— Фриц пошёл в уборную и обронил там пистолет, — говорит Татьяна Алексеевна. — Пришёл нас проверять, спохватился, а оружия-то нет. Начался переполох, немцы что-то орут на своём, и тут вижу, что один из них навёл на меня пистолет. Судьба моя в тот момент была решена.
Немцы расстреливали деревенских жителей в назидание другим, чтобы никто не смел перечить и сопротивляться. Я закрыла глаза. Думала – всё, конец. Но тут немцы опять что-то залопотали; позже стало понятно, что фриц вернулся в туалет и нашёл там пистолет.
Каждое утро раздавали наряды на работу – кому обед готовить, кому дорогу делать, кому ночью траву косить для лошадей. Строить дорогу было очень тяжело – разбирали деревенские дома на брёвна и таскали эти брёвна на себе «за тридевять земель». А ведь мы страшно недоедали, еды тогда практически не было, полуживые, люди падали под весом брёвен, тут же подбегал фриц и толкал автоматом, мол, вставай, а то пристрелю, — вздыхает Татьяна Алексеевна.
На ночном покосе была вероятность поймать пулю – девчонки косили, а с другой стороны русские в сторону поля давали автоматные очереди, а ведь дело было ночью и не разберёшь что да как.
В марте 43-го советские войска освободили район от немцев, и Таня с подругой пристроились работать в подсобное хозяйство, в котором выращивали овощи для питания военных. С подсобным хозяйством Таня прошла не одну военную дорогу. В Каунасе после трёхдневного карантина её перевели в действующую армию – теперь её работа была на одной из точек армейского склада.
В составе 39-й армии и прошла до конца войны. Военные освобождали территории от немцев, а подсобное хозяйство следовало за ними. В число обязанностей хрупкой девушки входила и подготовка к отправке складской точки с одного места на другое, а это, среди прочего, и загрузка вагонов продовольствием. И она с 50-килограммовым мешком на плечах не раз поднималась по деревянному трапу в вагон. А иногда и без трапа забиралась. В один из таких переездов она снова оказалась на волоске от смерти.
Сопровождавший девушек солдат пожалел их, мёрзнущих в товарном вагоне, и попросил солдат из соседнего вагона приютить их. Девушки расположились поближе к теплушкам, да и задремали, а проснулись от криков солдат. Оказалось, что на краску, которой был выкрашен вагон, попали искры, и в вагоне начался пожар. Огонь потушили, но уснуть уже никто не мог.
Весть о победе застала Таню в городе Тапиау. Но вернуться домой ей суждено было не сразу, да и не одной.
— После объявления победы нас отправили в Монголию, — рассказывает Татьяна Алексеевна. — Там стояли наши военные — охраняли границы. Пока стояли в Монголии — была настоящая мука. Остановка была в поле и довольно продолжительной, а поблизости — никаких источников воды. Пить хотелось аж до помутнения рассудка. Однажды мне удалось выпросить у водителя одной из машин водички, он дал мне фляжку, и я так жадно начала пить, что не сразу и поняла, что это водка. Выпила залпом почти полфляги, что со мной потом было, страшно вспомнить!
В Монголии мы снова сели в машины и поехали до места назначения, ехали долго – несколько дней, не догадываясь, куда и зачем нас везут. Приехали в Японию, где и узнали о начале войны.
В Порт-Артуре Татьяна встретила свою вторую половинку – Иван в то время служил на границе. Там же, в Порт-Артуре, и расписались в сентябре 1946 года. А домой вернулись только в 47-м, когда у мужа подошёл срок окончания службы.
Когда Татьяна вернулась с мужем домой, директор школы, в которой девушка училась до войны, предложил ей должность делопроизводителя. А это, помимо оформления документов, и выдача зарплаты учителям, за которой она ходила в Оленино за 25 километров.
Позже перешла на работу в совхоз «Мостовской» Мостовского сельского совета. Работала свинаркой, телятницей. Занималась общественной работой — избиралась депутатом. Сколько раз к ней обращались жёны, чтобы депутат приструнил их мужей, злоупотребляющих алкоголем. Сколько семейных пар довелось примирить! Вот так, среди общественных, были у депутата и дела по налаживанию семейной жизни земляков.
Татьяна Алексеевна благодарит президента Путина за то, что у неё хорошая жизнь: в 2010 году она сменила место жительства — по сертификату, положенному участнику Великой Отечественной войны, дочь приобрела ей квартиру в Осташкове, чтобы была возможность ухаживать за мамой.
Татьяна Алексеевна следит за политикой в стране и за рубежом. Она старается жить полной и активной жизнью, насколько это возможно в её 94 года. А как она поёт! Прожив всю трудовую жизнь в деревне, она поняла, что без песен — никуда, знает их много и по сей день в семейном застолье она – ведущая исполнительница.
В жизни выносливой женщины был страшный голод, спасаясь от которого, варили коровьи шкуры, пытались приготовить лепёшки из травы, какой-то шелухи, щавеля, в которые добавляли липовых опилок, чтобы травяная масса могла склеиваться. После войны её ждали утраты — она пережила мужа и двоих сыновей.
Сейчас родные стараются сделать жизнь Татьяны Алексеевны комфортной и спокойной. Они заботятся о ней и благодарят за те нечеловеческие усилия, которые она проявила во имя свободы Родины и жизни на земле.
Ирина ТИНУС