Суждение о первой совместной выставке художников и фотографов
Идея этой экспериментальной выставки, призванной в рамках традиционного «Осеннего вернисажа» объединить живопись, акварель и фотографию, обсуждалась давно. Она не претендует на новаторство, но в культурном пространстве Осташкова в подобном формате реализуется впервые.
Открылась она 9 октября в центральной библиотеке. И уж, коль скоро речь идёт об эксперименте, что автоматически оборачивается для журналиста отсутствием привычной системы координат, с которой можно было бы подходить к оценке, говорить о нем приходится с позиции исключительно субъективной и от первого лица. В общем, речь пойдет не о конкретных работах, а об общих впечатлениях от эксперимента.
Это был первый случай, когда поверхностное знакомство с экспозицией не дало никакого результата. Обычно это выглядит так: проходишь вдоль стен с работами авторов, скользишь по ним взглядом, и какое-то общее впечатление уже есть – можешь честно признаться, понравилось увиденное или нет, а затем приступать к детальному изучению отдельных предметов искусства. А тут – полнейшая растерянность. Еще до официальной части открытия, по словам очевидцев, одна гостья также бегло осмотрела выставку и, решив для себя, что это «плохо», стремительно вышла из зала, оставив лишь повод для споров. Этому изрядно порадовался оформитель выставки Александр Зазынов, находящий в столкновении мнений не только приятность для себя лично, но и большую пользу для общего дела.
Итак, представленные на выставке картины и снимки не были тематическими или жанровыми подборками. Очевидное общее начало отсутствовало как таковое. Вместо привычных блоков, казалось, мы наблюдали собрание хаотичных случайностей. Такое вот первое впечатление.
Воспитанники Детской школы искусств им. И.К. Архиповой исполнили инструментальные композиции в качестве музыкального подарка. Библиотекарь Надежда Вишнякова уже произносила вводную часть, раскрывающую тему рождения замысла выставки, а я по-прежнему пребывал в растерянности и не мог определиться, нравится мне увиденное или нет. Так было до тех пор, пока не пришло осознание простого факта: логическая разбивка по жанрам и тематике, каковую мы привыкли видеть, в данном случае уступила место идейно-чувственному объединяющему началу. Иногда картины и фотографии были связаны гармонией отдельных элементов и форм, но чаще схожим эмоциональным посылом.
Самым показательным в этом плане является философский или фантасмагорийный, как я для себя его определил, блок. Он включает в себя работы художников Анатолия Каптелова, Николая Комиссарова, а также фотографов – Ромила Фёдорова, Ольги Ивановой, Татьяны Глузман и Елены Митиной. Закатные снимки, анималистика, изломанная линия от разошедшихся льдин и схваченный морозом мыльный пузырь соединялись в мистический союз с мифологической и религиозной космогонией художника Николая Комиссарова.
Получив в распоряжение очень разные работы, Александр Зазынов сумел выстроить из них действительно сложную выставку, обладающую выразительной эмоциональной полифонией. В таком аспекте предложение к художникам и фотографам в дальнейшем выбирать одни и те же объекты изображения (чтобы было легко сравнить), выглядит шагом к упрощению. Однако, какая-то общая идея или тема, призванная облегчить работу оформителя, быть должна. Как он справлялся в этот раз, и представить сложно.
Следующим принципиальным вопросом, который, вероятно, возник у каждого посетителя выставки, был: а насколько вообще уместно сталкивать фотографию и живопись? Тут каждый для себя решает сам. По моему мнению, делать это для прямого сравнения не стоит. Выразительные средства у фотографов и живописцев разные. Так, глядя на снимки первых, мы наблюдаем запечатленное мгновение в чистом виде, пусть и пропущенное через набор технических особенностей, свободу автора в выборе композиционных решений и, конечно, опыт. В случае же с картинами, помимо сюжета, мы обязательно видим и самого художника – его особое восприятие мира и настроение, выраженное в вольной интерпретации реальности. Часто психологическое состояние самого художника становится предметом даже большего интереса, чем драматизм его картины. Согласитесь, что в этом отношении у художников есть явное преимущество перед фотографами (в данном случае речь идет о натуралистической фотографии). Однако, как элементы, дополняющие друг друга, картины и фотографии вполне могут сосуществовать рядом в рамках одной выставки.
Чтобы добавить в эти общие рассуждения немного конкретики, честно признаюсь, что в истории раздельного экспонирования работ наших фотографов и художников случались выставки и более удачные. Это если говорить о её наполнении. Сам же эксперимент можно назвать состоявшимся. Ждем продолжения и развития.
Среди художников хотелось бы отметить пока нам малознакомого Николая Комиссарова – человека во всех отношениях интересного и, очевидно, обладающего самобытной техникой, способной внести еще большее разнообразие в наш локальный мир живописи. Притягивают к себе внимание две новые картины Галины Смелко, это: «Застывшая музыка» – церковное кладбище на фоне развалин храма в призрачных бледно-сиреневых тонах и «Музыкальный натюрморт», доказывающий, что музыкальные инструменты и в состоянии покоя могут быть слышны, если кисть мастера вдохнула в них жизнь. Также в числе лучших посетители отметили работы Александра Кирьянова «Ожидание» и Нелли Мокрушиной «Храм Троицы» .
Андрей РЯБОЧКИН