Среди крестьян существовало представление о том, что судьба ребенка определена еще до его рождения и не может быть никем изменена: «От судьбы не уйдешь». По мнению других, для будущего ребенка очень важным считался момент зачатия, так как именно он определял его дальнейшую судьбу. «Ребенок зачинается, рождается и судьбой наделяется». А кто-то верил в то, что душу и долю-судьбу человек получает в момент появления на свет.
Среди крестьян существовало представление о том, что судьба ребенка определена еще до его рождения и не может быть никем изменена: «От судьбы не уйдешь». По мнению других, для будущего ребенка очень важным считался момент зачатия, так как именно он определял его дальнейшую судьбу. «Ребенок зачинается, рождается и судьбой наделяется». А кто-то верил в то, что душу и долю-судьбу человек получает в момент появления на свет.
Стараясь обеспечить младенцу здоровье, благополучие в жизни, защиту от нечистой силы, повлиять на формирование его характера и поведения, повивальная бабка совершала различные обрядовые действия. Пуповину девочки часто перерезали на прялке или веретене, надеясь, что она станет искусной пряхой, домовитой хозяйкой.
Родившуюся девочку в деревнях Осташковского уезда называли «крошУткой» т.е. малюткой или малышкой. Детей несоответствующих физическому развитию своего возраста называли «измОрыш». Худеньких девочек с синюшным лицом называли «плИстовка».
Первородный грех снимал с ребенка обряд крещения – введение новорожденного в христианскую общину. Крестных родителей называли «восприемники».
Приобщение новорожденного к человеческому миру начиналось с обряда опоясывания. Без пояса ходит грех, говорили в народе. Переход младенца на новую ступень освоения мира связывался с отлучением от груди, а затем – вручением ложки. Чтобы не приостановить рост ребенка, до года ему не обрезали ногти (обскусывали), не стригли волосы. С обрядом первого пострижения завершалась первая ступень жизни малыша. С вручением в трех-семилетнем возрасте одежды – девочкам рубахи, сарафаны или юбки – начиналось официальное деление детей по полу. Постепенно дети включались в обрядовую жизнь деревни.
Довольно рано родители начинали знакомить детей с православными традициями, так как крестьянская жизнь была неразрывно связана с верой.
Крестьяне в детях развивали умственные и душевные способности, воспитывали любовь к Богу, отечеству, людям, к делу, прививали привычку добросовестно трудиться, чтобы они разумно и с открытыми глазами вступили в жизнь. С пятилетнего возраста приучали к работе: прясть, гнать скотину, загонять птицу… К пятнадцати годам девочка приобретала все знания, необходимые крестьянской женщине, будущей хозяйке дома. В эти годы заканчивалось отрочество, девочки становились девушками, девицами. Начиналась новая жизненная пора – молодость. Молодых девушек в осташковских деревнях звали: «красУлями» — красивыми, «дрочЁхами», т.е. неженками, а неловких и неуклюжих – «недолУкими», здоровым и сильным давали определение «сдобные». Так всегда доставалось блондинкам, называли их «белобрЫсками».
Значительные изменения происходили в одежде молодых людей. Особую трудность представляла проблема девичьей одежды. «Курицу не накормить, девицу не нарядить». Особое значение в девичьем костюме придавалось наличию рукоделия. Богато и красиво одетых девушек назвали «наряжОхами», подмечали и неопрятность в одежде, таких называли «лОханка», «лУпса», «кукомОя».
Деревенская община ставила перед молодыми людьми уже иные задачи. Они должны были работать, участвовать в обрядовой жизни деревни, весело проводить свой досуг, но главное – подбирать брачную пару для продолжения рода. Замужество (женитьба) соотносилось в народном сознании со смертью, воскресением, перерождением. Поэтому и говорили: «Замуж выйти или жениться – нужно снова родиться».
Со вступлением в брак заканчивался период молодости, начиналась зрелость, самая длинная пора возраста человеческого.
В ту пору женатых мужчин называли мужиками, замужних женщин – бабами. На принадлежность к «бабьему сословию» указывали прическа и одежда замужней женщины.
Для замужней крестьянки считалось большим позором появиться на людях с непокрытой головой. Будничными головными уборами были повойники и платки. Осташихи носили тонкие шерстяные или полотняные называемые «кокЕтками» или «катЕтками» с «вавилОнами» — рисунком или вышивкой (с растительным или цветочным орнаментом), были и большие красивые накрывальные платки: их носили в холодную погоду поверх другого платка.
Традиционной повседневной одеждой были сарафаны и рубахи. «бУдник», «набОйник», «подмоскОвник» — это сарафаны надеваемые поверх рубахи с длинным рукавом.
По мнению крестьян, согласная супружеская жизнь достигалась покорностью жены мужу. Во главе крестьянской семьи стоял мужчина-большак, полновластный хозяин дома. Жена была правой рукой мужа, хозяйкой – большухой. «Всякий дом большаком прост, а горшок – большухой» — гласит народная пословица.
Здоровая, румяная женщина в свой адрес могла услышать, что она «гладУха», «жирЁха», «лосИха», «порОчка».
Женщину невысокого роста называли «коротАйка», «куропАтка» или «махОтка».
Красиво и пышно одетая женщина всегда привлекала к себе внимание, поэтому и слышали себе в след: «кУпавна», «наряжОнка»
От людей на деревне не спрятаться, много придирчивых глаз, наверное, от этого и сохранились в нашем языке слова, очень тонко подмечающие физические особенности человека, его внешность, состояние здоровья, привычки и склонности.
Дорогие большухи! Желаю вам кокеток с вавилонами, красных подмосковников и быть всегда наряжонками!
Т.А. Миронова, старший научный сотрудник Осташковского краеведческого музея