В этом году отмечалось 190-летие со дня рождения уроженца Тверской губернии, выдающегося российского учёного, педагога и просветителя Сергей Александровича Рачинского (1833-1902). В середине 1880-х годов этот человек огромных знаний, профессор Московского университета, большую часть своей жизни посвятивший делу народного образования, совершил «школьный поход» в Нило-Столобенскую пустынь.
Сергей Александрович Рачинский родился 2 мая 1833 года в селе Татеве Бельского уезда Смоленской губернии (ныне Тверской области). Затем семья переехала в Дерпт, позднее в Москву, где 16-летний Сергей Рачинский после годовой подготовки поступил в университет на медицинский факультет. На следующий год он перевёлся вольным слушателем на естественный факультет Московского университета. После завершения образования работал в архиве министерства иностранных дел, какое-то время поработал личным секретарём А.Н. Муравьёва, общение с которым не прошло бесследно.
Осенью 1856 года, выйдя в отставку, С.А. Рачинский уехал на два года за границу для продолжения образования, выбрав для себя науку ботанику. Вернувшись, защитил магистерскую диссертацию и получил кафедру ботаники в Московском университете. Одновременно стал неофициальным редактором журнала «Русский вестник». В 1866 году защитил докторскую диссертацию и стал профессором университета.
Зимой 1867-68 гг. С.А. Рачинский в числе нескольких профессоров подал в отставку из-за недоразумений, происшедших в совете университета. Несколько зим он прожил в Москве, ведя светскую жизнь, полную художественных и литературных интересов. В 1872 году переселился в своё родовое поместье в Татево. Много читал и со страстью отдался цветоводству, но не находил в этих занятиях удовлетворения.
Это был самый тяжёлый период в его жизни. Выход из создавшегося положения нашёлся неожиданный и очень счастливый. В Татеве была обычная сельская школа, куда Сергей Александрович зашёл и попал на скучный урок арифметики. Попробовав провести его более интересно, он нашёл занятие всей своей жизни.
В 1875 году им было построено прекрасное школьное здание, куда переселился сам Рачинский, став сельским учителем. Сергей Александрович был уверен, что назначение сельской школы не столько быть школой арифметики и грамматики, сколько быть воспитателем духовным и нравственным. Он не допускал возможности прочного усвоения слишком большого объёма знаний, поэтому центр тяжести переносил на приобретение практических знаний и навыков.
Школа Рачинского по сути своей была церковно-приходской. Сам будучи человеком глубокой веры, он отводил Закону Божиему главное место в процессе школьного обучения. «Ребёнок, приобретающий в несколько дней способность писать: «Господи помилуй» и «Боже милостив буди мне грешному», заинтересовывается делом несравненно живее, чем, если вы заставите его писать: оса, усы, мама, каша…», — говорил Рачинский. Сергей Александрович подчёркивал, что изучение Закона Божия в классе должно оживляться практическим участием школьников в совершении богослужений в качестве чтецов и певцов.
Весь свой богатый практический опыт Рачинский изложил в 12 статьях, собранных в одной книге под названием «Сельская школа», выдержавшей не одно издание. За этот научный труд Академия наук избрала в 1891 году С.А. Рачинского членом-корреспондентом по отделению русского языка и словесности.
Ценность этого сборника ещё состоит в том, что Сергей Александрович всегда видел в русской жизни, несмотря на печальную видимость, добрые, хотя и скрытые течения. Отвечая на вопросы, кто в этом виноват и почему доброе не является преобладающим, он делает вывод, что «всякий из нас». Откуда следует, что «мы должны стать другими людьми», так как смысл жизни любого человека «доброе и бодрое делание в какой-нибудь области, общественной или практической». В ряду способов этого «доброго делания» народная школа занимает чрезвычайно важное место. Рачинский замечал: «Вопрос о совершенной русской школе не есть вопрос частный и технический… Это вопрос роковой и грозный. От качества ныне подрастающих поколений зависят судьбы мира. Ныне начинает слагаться умственный облик самого многочисленного, самого сплошного из христианских народов вселенной…». В связи с этим Рачинский так формулировал основную задачу народно-школьной педагогики: «Задача школы типа 60-х годов: сделать из ребёнка «человека». Позднее Рачинский издаёт учебник под заглавием «1001 задача для умственного счёта».
Как сторонник преподавания практических навыков в школе, Сергей Александрович большое место отводил путешествиям с детьми, в том числе паломническим походам. В Ниловой пустыни, которая в следующем 2024 году отмечает своё 430-летие, Рачинский был не единожды. Во время второго посещения обители в середине 1880-х годов Сергей Александрович вёл дневник, который позднее лёг в основу статьи «Школьный поход в Нилову пустынь».
Осмысливая причины, побудившие взрослых и детей отправиться в далёкое путешествие, Рачинский писал: «Все мы от времени до времени испытываем потребность стряхнуть с себя школьную пыль, забыть о признаках делимости и о дательном самостоятельном, подышать полною грудью, услышать другое пение, чем наше собственное, помолиться на досуге, с размышлением о прошлом, с думою о будущем». Но главное, ради чего родители — крестьяне отпустили в поход детей – поклониться Угоднику – преподобному Нилу Столобенскому Чудотворцу.
Видел необходимость подобных походов С.А. Рачинский ещё в том, что дети своими собственными глазами могли увидеть многое, чего невозможно увидеть в лесном районе с десятком одинаковых деревень – паром, пароход, ветряные мельницы, телеграфную проволоку и многое другое. Один раз увидев, могли искать дополнительные сведения в книгах, тем самым походы способствовали развитию у детей интереса к знаниям, к наукам.
Десять дней путешествия рассказывают о всех сложностях пешего похода, об интересных встречах с добрыми людьми, чередуются с описаниями природы или архитектуры в тех поселениях, через которые пролегал маршрут путешествия. В Нилову пустынь плыли на пароходе, носящем имя Угодника – «Нил».
Вот как описываются первые впечатления от вида обители: «Перед нами с левого берега озера выдвигался широкий мыс, заросший сосновым лесом. Вот пароход стал огибать этот мыс, и вдруг из-за тёмного бора величаво выплыла, уже близкая, белокаменная масса церквей и башен, высоких палат и густой зелени, увенчанная шпилем многоярусной колокольни. Нилова пустынь!.. Все разговоры замолкли, все головы обнажились, все взоры обратились на плывущую нам навстречу святыню».
Дети были радушно встречены монахами, как, впрочем, и каждый богомолец. А вот как С.А. Рачинский описывает архитектуру и интерьеры Богоявленского собора – главного храма обители: «Все мы через Святые ворота направились к собору. Наружность его не отличалась красотою: это холодная постройка Александровских времён. Но внутренность величественна и богата. Массивные столбы, с широкими пролётами между ними, отделяют главный храм от боковых приделов. Главный иконостас, в стиле рококо, весь позолоченный, в высшей степени эффектен. Над царскими дверьми громадных размеров, из чистого серебра, помещено серебряное же изображение Святого Духа, в сиянии коего лучи, отражая падающий из купола свет, действительно сияют мягким и чистым блеском благородного металла. Огромные резные, позолоченные изображения ангелов поддерживают местные иконы хорошего письма в итальянском стиле. В последнем пролёте направо, на солее главного храма, под пышным балдахином стоит богатая рака с мощами Угодника».
Дети приложились к мощам святого, отстояли шестичасовую всенощную службу. На следующий день они сами поднялись в четыре часа утра и побежали к ранней обедне. После службы было чаепитие, и детей ждала встреча с райской птицей – монастырским павлином.
Все побывали на поздней обедне, торжественной, пышной, в сопровождении двух многоголосых хоров. После обедни накормили, а свободное время до вечерни было использовано для прогулки по берегу озера. До вечерней службы ещё успели побеседовать с отцом Евлампием, старым монахом, знакомым ещё по прежней встрече. Затем был осмотрен монастырский сад, и дети посетили пещеру, по преданию вырытую самим Преподобным. Вечерняя служба произвела на всех сильное и благотворное впечатление. Особенно, отмечает Сергей Александрович, был величествен и трогателен конец вечерних монастырских служб – поклон настоятеля братии с молением о прощении.
На следующий день дети побывали на утрене и обедне, а затем пароходом отправились в Осташков. Разговаривая с одним из монахов Ниловой пустыни по дороге в город, С.А. Рачинский узнал много любопытного: «Собеседник мой считал количество богомольцев, посещающих пустынь в день Обретения мощей Преподобного, тысяч в 15, количество богомольцев, посещающих её в течение Великого поста, тысяч в 30; за весь год тысяч 100. Ко дню Обретения ежегодно печётся 5000 хлебов (по 20 фунтов), и на печение просфор расходуется 25 мешков муки (по 5 пудов). Цифра моего собеседника не показалась мне преувеличением ввиду множества молящихся, наполняющих собой в обыкновенные воскресные и даже будничные дни, ввиду множества лодок, беспрестанно привозящих и отвозящих посетителей, ввиду распространённости в наших краях обычая – ходить на богомолье к Угоднику».
Рассуждая дальше, Сергей Александрович сделал заключение: «Такой наплыв богомольцев, конечно, объясняется широким гостеприимством обители, её образцовыми службами, высокой жизнью отдельных монахов, всецело преданных служению Богу и меньшей братии, стекающейся в монастырь. Во всём этом воплощается дух Преподобного, до сих пор витающий в обители».
В городе С.А. Рачинский занялся поиском литературы о тех святых местах, где побывали. В Осташковской публичной библиотеке о местных церковных древностях не нашлось ничего. В земской управе удалось приобрести обстоятельное описание Осташкова В. Покровского. Затем поиски привели Сергея Александровича к местному археологу отцу Владимиру Успенскому, который подарил составленное им историческое описание Ниловой пустыни, коего в самой пустыни не было. В.Успенский являлся автором описаний Селижаровского и Житного монастырей и села Оковцы, которые Рачинский приобрёл на местах во время путешествия.
Предстояла непростая дорога в обратный путь. Но ребята были полны впечатлений, делились ими друг с другом, с радостью вспоминая всё виденное. На вопрос, что им понравилось больше всего, «посыпались самые разнообразные ответы: пароход!.. пение!.. павлин!.. Но Тимоша убеждённо повторял: сам Угодничек!»
Небольшое повествование о школьном походе С.А.Рачинского ценно нам и сегодня тем, что состоит из живых свидетельств, описаний того уклада жизни, который существовал в монастыре Нилова пустынь в 1880-е годы. Ценен и педагогический опыт сельского учителя-практика С.А.Рачинского. Его убеждения и выводы о важности работы с детьми как для государства, так и для нации в целом, о воспитании в школе прежде всего человека остаются актуальными и в наши дни.
Н.М. Бодрова,
заведующая Осташковским краеведческим музеем
(материал в газете публикуется с сокращениями)